Рецензия на книгу

• 

  Аноним26 августа 2025 г.

  Автопортрет

  Любая история, рассказанная о себе самом, может быть рассказана только в прошедшем времени.
  Писательство— это способ зафиксировать собственный голод, а голод — это ничто, пустота.

  Введение

  Всегда ли нужно лепить и складывать слова из прочувствованного, или достаточно того, что ты испытал?

  Можно сказать, что это произведение — «вкусное», если использовать гастрономическую метафору и отсылку к одной из тем книги. Я бы назвал её содержимое «осенней прозой», хотя прочитал её в августе. В августе, больше похожем на раннюю осень, мягко подготавливающую тебя к новому циклу отсутствия солнца на полгода.

  Эта книга полна скорби, ностальгии, воспоминаний — крошек, рассыпанных уже немолодым человеком, который потерял всё и у которого остался только ящик с воспоминаниями, слабое зрение и память о тех, кто умел по настоящему жить.

  После прочтения остаётся приятное «послевкусие» (продолжая метафору еды). Хочется отметить необычную структуру: повествование меняет вектор несколько раз —впервые после смерти Мэтью , а затем в третьей  части превращается в триллер в перемешку с  детективом.

  Если бы сразу после последней страницы меня попросили сформулировать идею книги, я бы не смог. Со мной осталось только чувственное ощущение соприкосновения с прекрасным. Похожий опыт недавно уже был в моей жизни.

  В Музее Родена в этом году произошла удивительная вещь. Я всегда думал, что картины и скульптуры — не для меня. Не понимал, как с ними взаимодействовать. Кино, музыка, книги — это понятное движущееся, живое искусство, статическое же напротив никогда меня не трогало.

  И вот я смотрю на скульптуру «Поцелуй» — мыслей нет, только странное чувство сдавленной груди и подступающих слёз. Меня очень долго не отпускало, хотелось ходить вокруг, рассматривать и рассматривать. До сих пор я не понимаю, что же произошло, почему произведение искусства так подействовал она меня.

  Эта рецензия попытка разобраться почему же Сири Хустведт написала великое произведение.

  Картина
  

  Как Гензель, который бросает камешки, чтобы не заблудиться, так и в начале романа Сири бросает огромный валун, даже целую скульптуру, которую невозможно не заметить и невозможно к ней не вернуться.

  На первых строчках романа нам представляют картину, которую приобрёл главный герой всего за 2,5 тысячи долларов

  
  С первого взгляда: на картине женщина, лежащая на полу, на которой не было ничего, кроме мужской футболки.
  Её правая рука спокойно лежала на лобке. Подойдя поближе, я разглядел, что она сжимает в пальцах жёлтую игрушечную машинку — крошечную копию вездесущего нью-йоркского такси.

  Предполагаю что это и есть ключ для распутывания клубка и всю книгу нужно анализировать через картину. Центральная фигура композиции и произведения искусства может обманывать о количестве изображённых на ней людей. Перечислю по очереди кто изображен на картине:

  1. Девушка — Вайолет

  2. Ступня убегающей женщины — Люсиль

  3. Билл — тень автора

  4. Лео — тень смотрящего

  5. Марк — машинка как обещание ребёнка, а значит, женщина беременна на картине

  Это всё главные герои романа. Эрика и Мэтью тоже важны, но исчезают посередине книги, оставляя лишь воспоминание. Мы потеряли их так же, как и Лео потерял.

  
  Билл

  
  Присутствие творца то становилось совершенно незаметным, то внятно проступало на холсте.
  Это всё равно что смотреть чужой сон.
  

  Но на холсте их было трое. Третий был тенью. В какой-то момент я принял его тень за свою, но потом понял, что она выписана художником и является частью замысла.

  Произведение искусства рассматривают как в отрыве от автора, так и вместе с ним. Автор мёртв или нет — это неважно. Это всего лишь способы взаимодействия с произведением. Важнее всего отзывается ли оно в тебе  на чувственном или интеллектуальном уровне. Если да — значит, автор сделал всё правильно: ухватил форму, описал неописуемое. И это и есть искусство.

  Билл — автор, творец, художник. Он чувствует и видит жизнь, не всегда понимая, что он делает, то есть отображает свою жизнь, свои переживания, свою рефлексию в картине, не вкладывая смысла и глубины в неё. Он просто не мог иначе — она вышла из него.

  Есть много сцен в книге, где главный герой объясняет или рассказывает значение творчества, а Билл отвечает «да? Я даже и не подумал».

  Так же это показывает процесс создания творчества, искусства. Билл всего лишь создатель. Он часто не понимает, что именно создаёт, только на уровне ощущений, чувств и эмоций произведение рождается, но не рефлексируется. Билл ничего не закладывает в работу, а только делает, отдавая право смотрящему интерпретировать и обсуждать её.

  Возможно Сири так же относится и к своему роману, В её романе нет прямых ответов, это всего лишь набор образов, историй, персонажей и пересечений жизненных судеб, которые должны повлиять на нас каким-то образом, тронуть нас, откликнуться.

  Вайолет
  

  
  Перемес — это форма бытия. Мы пропускаем мир через себя. Еда, книги, картины, люди — всё идёт через нас.
  Мне кажется, в юности человек ещё не до конца понимает, чего хочет, и не знает, какое количество других он готов впустить в себя.
  Суть в том, что люди постоянно перемешивают себя с другими. Иногда это хорошо, иногда просто замечательно, а иногда небезопасно.

  Вайолет главное действующее лицо «Автопортрета».

  Как Билл изобразил себя женщиной, так и Сири —изображает себя противоположным полом.
  Тут и кроется одна из главных идей книги: люди смешиваются с другими людьми.

  
  

  "Перемес", на мой взгляд, — это главное слово, — продолжала Вайолет. — Оно точнее, чем "внушение" или "гипноз". Всё-таки "внушение" — это что-то одностороннее. При этом, заметь, человеку свойственно определять себя как некую отдельную единицу, закрытую от остальных; так что даже столкнувшись лоб в лоб, мы не распахиваемся. Об этом мало говорят. А Декарт, между прочим, ошибался. Не "ямыслю, следовательно, я существую", а "я существую, потому что ты существуешь". Но это уже не Декарт, а Гегель. Облегчённый, так сказать, вариант.

  Если попытаться выписать на листок бумаги список свойств и характеристик, которые отвечают на вопрос «кто есть Я», получится Я-концепция —то, что индивидуальность рассказывает сама о себе. Но через несколько попыток всё окажется ложным. Я — это тот, кто всё это проделывает, кто пишет о себе, но не совпадает с написанным. Любые попытки схватить себя через сущности, понять себя через сущности — провальны. А вот другим очень легко нас оценить и навесить ярлыки.

  Другие — это зеркало, через которое мы видим себя. И тут могут быть два варианта. Ад — это когда мы застряли в чужом взгляде и не можем выбраться. И наоборот: когда мы видим себя настоящего и идём к себе цельному через другого.

  Лео

  Лео практически не пишет о себе и никак себя не характеризует. Он может оценивать жизнь и искусство, но не себя. Его герои более живые и прописанные, чем он сам. Как зритель, смотрящий на картину, узнаёт себя, так и Лео в книге через своих персонажей показывает то кем он является. Похожим образом  настоящая создательница через Лео отображает частицу себя. Случается перемешивание читателя, рассказчика и автора: Сири Хустведт, Лео и Я смешиваемся и становимся единым целым.

  Люсиль

  Её немного в книге, и большую часть она отсутствует, потому что и на картине изображена всего лишь ступня.

  Есть сцена, при первом прочтении приведшая меня в недоумение и ощущение нелогичности. Верный, любящий и неимпульсивный муж вдруг изменяет жене с Люсиль. Я никак не мог этого понять, пока не вернулся к автопортрету.

  На картине присутствует и Люсиль. Она — как часть этого смешения всех и вся. Поэтому она его возбуждала и подсознательно тянула, как и все участники картины. После этой сцены Люсиль почти не появляется в книге
  
  Марк

  В нём смешались все, и вдобавок — Мэт.
  Почему он стал таким? Возможно ли помочь человеку который не хочет помощи? Конечно, ему нравилась эта игра — то приближения, то отталкивания, возвращение и покидание. И может, его действия были  бессознательной местью за прожитое детство.

  И, конечно же, Лео любил его очень сильно: и как часть картины, и как оставшуюся частицу Мэта, перемешавшуюся в Марке.

  Хочется верить, что весь посыл третьей части заключался не в изображении современного потерянного поколения в духе Тургенева: мол, «смотрите, какие бунтари выросли»; и не в прямой аллюзии на современное искусство с его пустотой и жестокостью.

  Мне ближе думать что вторая часть словно отсылает к мужу Автора, писателю Полу Остерву. Остер, как сообщила мне «Википедия», известен своей криминальной прозой. И, возможно, Сири, переплетаясь с Лео, смешалась и с ним. Поэтому третья часть книги обретает очертания детектива и триллера.

  Заключение

  На протяжении всей книги приводится очень подробное описание произведений искусства. Все они придуманы писательницей и создают глубину повествования, появляются новые грани истории. В этом и есть талант писателя — придумывать абсолютно новые миры.

  Мне очень нравятся многослойные книги. И совсем неважно, закладывалась эта многослойность намеренно или случайно.

  Именно как Билл рисовал картину и отразил на ней себя в виде тени, так и Сири отражает себя, свою жизнь, свой опыт . И это так красиво и насыщенно написано, что тень может быть легко и твоей. Уже ты дружишь с Биллом и влюбляешься в эту пышущую жизнью пару.  Лео сначала подумал, что тень его.

  Искусство — это проводник к себе настоящему, к себе целостному. Оно даёт нам понять, кто мы.

  Так же, как любовь направляет нас к самим себе, искусство делает то же самое: пробуждает в нас, может быть, спящие, может быть, глубоко запрятанные чувства.

  Лео —искусствовед, недавно женившийся. И вдруг он влюбляется в героиню картины. В его жизни соединились любовь к искусству и личная любовь. Картина изменила его, перемешавшись с ним и приблизив к самому себе.

  Он любил всех героев картины, и она отразила и помогла понять все лучшие качества Лео, помогла стать самим собой.

  Такая вот моя тень на эту книгу.

  
  
  

  4

  104