Рецензия на книгу

• 

  Аноним16 августа 2025 г.

  Был ли он захватывающим? Нет.

  От истории расходится ощущение уюта. Повествование очень неспешное,любители динамичных историй могут застрелиться прямо между двумя соседними абзацами, пока дойдут до чего-то интересного. Но тем, кому важна атмосфера 19 века, будут в восторге от "Севера и юга"!

  Мой путь до этого произведения был очень долгим. Пересказывать не буду,оно вам не особо интересно, однако совершенно недавно ко мне в сообщения с ноги,выбив дверь, воровалась подруженька и как давай изливать восторги по поводу экранизации от 2004 года, так ещё и параллель с "Гордостью и предубеждением" провела! (или я это додумала?)

  С особым трепетом люблю мистера Дарси и мисс Беннет, поэтому если почувствую хотя бы намёк на подобную историю, схвачу сразу же своими орлиными коготками! Аннотация жирно намекала, что будет целое комбо строптивцев, и что за лицами, не выражающими никаких эмоций, скрывается лавина чувств, по накалу сравнимая с боевыми действиями в горячих точках!

  Сомневалась ли я хоть минуту, прежде чем взять "Север и юг"на чтение? Никак нет!! Пробежимся по персонажам и сюжету:

  Батяня у Маргарет, конечно, зачётный мужик)

  Доченька, а ты не могла бы сказать матушке, что я немного поехал кукухой и решил отречься от Церкви, а в связи с этим нам надо сваливать в совершенно другое место. Но ты это скажи пожалуйста в тот момент, когда меня не будет дома, чтобы она не успела добежать до меня и огреть по голове чугунной сковородкой, которую ей любезно предложит служанка!

  «— Маргарет! Я собираюсь уехать из Хелстона.

  — Уехать из Хелстона, папа?! Но почему?

  Минуту-другую мистер Хейл не отвечал. В замешательстве он беспокойно перебирал бумаги на столе, несколько раз открывал рот, но закрывал его снова, не находя в себе мужества заговорить. Маргарет не могла дольше вынести этого ожидания, которое терзало отца больше, чем ее саму.

  — Но почему,папочка? Скажи же мне!

  Внезапно он посмотрел ей прямо в глаза и произнес медленно и с напускным спокойствием:

  — Потому что я больше не имею права оставаться священником Англиканской церкви.

  — О! В чем дело? Говори, папа! Расскажи мне все! Почему ты не можешь больше оставаться священником? Наверняка, если епископу рассказать все, что мы знаем о Фредерике,и тяжелое, несправедливое...

  — Это не имеет отношения к Фредерику. Епископ не смог бы ничего с этим поделать. Дело во мне самом. Маргарет, я расскажу тебе об этом. Я отвечу на все твои вопросы сейчас,но после сегодняшнего вечера мы больше не будем об этом говорить. Я могу столкнуться с последствиями моих мучительных сомнений, но для меня слишком тяжело говорить о том, что послужило причиной моих страданий.

  — Сомнения, папа! Сомнения в религии? — спросила Маргарет, потрясенная еще больше.

  — Нет, нет, не сомнения в религии, ничего подобного.

  Он замолчал.Маргарет вздохнула, как будто стояла на грани какого-то нового ужаса. Он начал снова, говоря быстро, чтобы покончить с мучительным признанием:

  — Ты бы не смогла понять всего, если бы я рассказал тебе — о своей тревоге все эти долгие годы, когда я не мог решить, имею ли я право исполнять обязанности викария, о своих попытках погасить тлеющие сомнения в авторитете Церкви. О Маргарет, как я люблю святую Церковь, от которой должен быть отторгнут!

  — Маргарет,дорогая, — сказал он, привлекая ее к себе, — вспомни о первых мучениках, вспомни о тысячах страдальцев.

  — Но, отец, —сказала она, внезапно поднимая покрасневшее, залитое слезами лицо, — первые мученики страдали за правду, тогда как ты... О милый, милый папа!

  — Я страдаю во имя совести, мое дитя,— сказал он с трепетным достоинством, которое происходило от острой чувствительности его характера. — Я должен делать то, что велит мне моя совесть. Я долго мирился с самобичеванием, которое пробудило бы любой ум, менее вялый и трусливый, чем мой.

  — Что говорит мама?— спросила она, глубоко вздохнув.

  К ее удивлению, отец, не ответив, вновь заходил по кабинету. Наконец он остановился и произнес:

  — Маргарет, я жалкий трус, я не могу причинять ей боль.Я хорошо знаю, что и без того замужество твоей матери оказалось не тем, на что она надеялась, что имела право ожидать, а это окажется таким ударом для нее, который у меня не хватит мужества и сил нанести. Ей необходимо объяснить, хотя бы сейчас, — сказал он, с тоскою глядя на дочь.

  Маргарет была ошеломлена тем, что ее мать ничего не знает, хотя дело зашло уже так далеко.

  Маргарет едва не лишилась дара речи.

  — Через две недели!

  — Ну, не с точностью день в день. Ничего ведь еще не готово, — сказал отец, заметив тень тоски, затуманившей ее глаза, и внезапно побледневшее лицо.

  Но она немедленно опомнилась.

  — Да, папа,лучше действовать быстро и решительно, как ты сказал. Только мама ничего незнает об этом! И это самое большое затруднение.

  — Бедняжка Мария! — с нежностью произнес мистер Хейл. — Бедная, бедная Мария! О, если бы мы не были женаты, если бы я был один в этом мире, как легко было бы! Маргарет,я не смею ей рассказать!

  — Нет, —сказала Маргарет печально. — Это сделаю я. Позволь мне до завтрашнего вечера выбрать время. О папа! — вскричала она неожиданно. — Скажи, скажи мне, что это кошмар, ужасный сон, а не явь, не безжалостное пробуждение! Ты ведь не думал,что действительно собираешься покинуть Церковь, оставить Хелстон, быть навсегда отделенным от меня, от мамы, уехать далеко из-за какого-то наваждения, соблазна?!Ты ведь не это имел в виду!

  Мистер Хейл посмотрел ей в лицо и ответил медленным, хриплым и размеренным голосом:

  — Я имел ввиду именно это, Маргарет. Ты не должна обманывать себя, не должна сомневаться в реальности моих слов, в моих намерениях и решениях.

  — Иди, Маргарет, иди. Меня завтра не будет. К вечеру ты расскажешь все матери.

  — Да, —ответила она и вернулась в гостиную, потрясенная до глубины души.»

  Если честно, я в шоке от этой семьи, там каждый в чем - то немного чокнутый. Батёк свою жизнь решил посвятить религии, но вот недавно его осенило и понесло в неведомые дали. И даже после того, как он хлебнул последствия принятого решения столовой ложкой с горкой, всё равно настаивает на том, что не отступился бы от своего:

  «Мистер Хейл покачал головой:

  — Эти последние несколько лет! — Минуту помолчав, он приподнялся в роскошном кресле мистера Белла и произнес с трепетной серьезностью. — Белл! Вы не должны думать, что если бы я смог предвидеть все, что последует из-за перемены убеждений и моего отказа от должности... нет! Даже если бы я знал, как она будет страдать... я бы не отказался от этого... поступка, я все равно открыто признал бы, что я больше не разделяю догматы Церкви, в которой я был священником. Если бы я даже смог предвидеть эту жесточайшую муку, знать, что обрекаю на страдания ту, которую любил, я бы сделал то же самое и открыто оставил Церковь. Я мог бы поступить иначе, действовать более мудро, заботясь о своей семье. Но я не думаю, что Бог наделил меня сверх меры силой или мудростью, — добавил он, снова погружаясь в кресло.»

  Мамка - эгоистка, каких свет не видывал. А Маргарет... Хммм... Меня больше пугают её суждения по поводу "торгашей". Искренне не понятно,чем плохи те люди, которые зарабатывают много денег и могут не только прокормить семью, но и обеспечить им роскошную жизнь?! Она безосновательно и безаргументированно их подстебывает. Я пыталась проанализировать доводы,которые она приводит, но ответ на вопрос так и не нашла.

  Чуть позже примирилась с персонажами, приняла все их пороки, лишь бы поглубже проникнуть в историю. И теперь мне сложно дать оценку сюжету в целом. Был ли он захватывающим? Нет. Был ли он многослойным, сложносочиненным изподвыподверта? Тоже нет. А передаёт ли он атмосферу 19 века? Идеально!

  Роман стоит взять в руки, если хочется окунуться в сдержанную историю любви, побыть немного в южной деревушке, насладиться неспешной жизнью, праздными разговорами о чужой свадьбе и причудливых кружевах. Или надышаться пухом с хлопковой фабрики и опуститься за ватерлинию нищеты. В этом романе бесконечная депрессия, безнадега, смерти на каждом углу. И что самое страшное, к концу повествования ты уже и сам готов примириться с тем, что мы все умрём. Даже рука тянется как будто написать завещание, несмотря на то, что тебе только 23 года)

  Хорошее произведение, вполне заслужено стоит на одной полке с английскими классиками, но я не уверена, что захочу к ней вернуться...

  196

  968