Рецензия на книгу

• 

  Аноним16 августа 2025 г.

  Одиночество - не бездна, это путь без дна

  Вторая книга Оливии Лэнг, с которой я познакомилась, по сути продолжает для меня тему творческого одиночества и погруженности в темные глубины своего "Я".

  В "Одиноком городе" автор прослеживает биографические вехи творцов визуального искусства - Энди Уорхола, Дэвида Войнаровича, Эдварда Хоппера, Клауса Номи, Генри Дарджера.

  Для меня самым примечательным в этой книге оказалась полная свобода мнений, к которой приглашает автор. Возможно, потому что сама Оливия не стыдится ни страниц своей личной истории, не боится высказать неочевидное критическое мнение на нашумевшие произведения искусства. При этом в книге явственно ощущается приглашающая пустота, пространство для личных заметок, которые рождаются как встречная волна.

  Мне было приятно увидеть возможность как читателю провести собственное расследование - в книге черно-белые иллюстрации, зачастую не повторяющие упомянутые в тексте. То есть я как читатель могу выбрать, по какой линии мне идти - обратиться к Википедии и рассматривать фотографии, либо полностью погрузиться в текст о личностях-творцах, об их непростой судьбе, о моральных и аморальных поступках, о смелых экспериментах и той трансляции одиночества внутри, которое передавалось через объектив фотокамеры и любительские киносъемки.

  Я выбрала именно второй путь, и не прогадала: Оливия Лэнг действительно очень талантлива в описании биографий, в бережной личной критике произведений искусства, в создании бесчисленных нитей-связей между одной конкретной личностью - и глобальным представлением человечества, с его политическими, культурными, правовыми и прочими нормированными алгоритмами. С вспыхивающими кострами признания и неизбежным броском с пьедестала в огонь порицания, с безумием и фанатичностью - и трогательной заботой о памяти кумиров.

  Читая текст, можно легко представить себе точечные истории об одном человеке в большом городе, маргинализацию и стигматизацию, которой подвержены творческие профессии и их представители, живущие инаковостью (и зачастую на этот выбор влияли ужасные травмы детства, а не какая-то глубинная извращенность с рождения).

  СПИД, страхи, садизм, психозы и расстройства - всему этому, может, и нет оправдания в приличном обществе, но не стоит закрывать глаза на причины, на культурную среду тотальной гонки за успешностью и волнами моды.

  Мы ориентируемся на наших кумиров, на их звездное сияние, потому что можем уловить его отблеск на нашей бледной простой коже, но редко хотим углубляться в происхождение этих ядовитых, но таких притягательных красок эпатажности, предвосхищения трендов и сшивания истории творцов в единое полотно кровавого цвета.

  Что там с первой линией, когда прочитал книгу - и бежишь пересматривать фильмы, картины, слушать аудиозаписи своих кумиров? Знаете, нет, не хочется. Не хочется оживлять в памяти знаменитые поп-арт картины Уорхола, не хочется погружаться в крики одинокого художника, переданные в инсталляциях. Не потому что противно, не потому, что идеалы нынче развенчаны, а потому что свой безмолвный, сочувственный ответный крик уже вплетен через пронзительно откровенный текст Оливии Лэнг.

  Как писал Джеймс Холлис:

  
  Подобно мореходу Кольриджа, мы всегда путешествуем с мертвым альбатросом на шее, который олицетворяет вину, мелочность и грех соучастия.

  
  

  В книге Лэнг, несмотря на постоянную рисовку одинокой фигуры в городе-муравейнике, постоянно протягивается эта ниточка соучастия, ускользания от реальности, зачистки вины путем вредных привычек или одержимости творчеством. И тогда выстрел в Уорхола становится не безумием, а выстрелом в свое отражение.

  Хочется научиться прощать одиночество, прощать город за его бездушную монолитность и находить в творческих актах не безнадежность, а нечто величественное и глубокое, что может открыться нам.

  
  

  
  

  8

  138