Рецензия на книгу

• 

  NikitaOganesyan8 августа 2025 г.

  "Хотите — буду от мяса бешеный — и, как небо, меняя тона — хотите — буду безукоризненно нежный, не мужчина, а — облако в штанах!"

  Шедевр. Ай да Маяковский!
  Поэма в стихах. Бунт. Протест. Затрагивает почти все сферы жизни: любовь, искусство, политику, религию.

  С первых строк становится понятен тон произведения — дерзкий и кричащий:

  
  Вашу мысль,
  мечтающую на размягченном мозгу,
  как выжиревший лакей на засаленной кушетке,
  буду дразнить об окровавленный сердца лоскут:
  досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий.
  У меня в душе ни одного седого волоса,
  и старческой нежности нет в ней!
  Мир огромив мощью голоса,
  иду — красивый,
  двадцатидвухлетний.

  После громогласного вступления лирический герой томится в ожидании своей любви. Девушка опаздывает, напряжение нарастает:

  
  Упал двенадцатый час,
  как с плахи голова казненного.
  В стеклах дождинки серые
  свылись,
  гримасу громадили,
  как будто воют химеры
  Собора Парижской Богоматери.

  Долгожданная встреча приносит горькую весть: «Знаете — я выхожу замуж».

  
  Allo!
  Кто говорит?
  Мама?
  Мама!
  Ваш сын прекрасно болен!
  Мама!
  У него пожар сердца.
  Скажите сестрам, Люде и Оле, —
  ему уже некуда деться.
  Каждое слово,
  даже шутка,
  которые изрыгает обгорающим ртом он,
  выбрасывается, как голая проститутка
  из горящего публичного дома.

  Вторая часть — о поэтах, художниках, искусстве.

  
  А за поэтами —
  уличные тыщи:
  студенты,
  проститутки,
  подрядчики.
  Господа!
  Остановитесь!
  Вы не нищие,
  вы не смеете просить подачки!

  Для Маяковского это личная тема. Угнетение и цензура в Советской России сковывают по рукам и ногам:

  
  Я,
  обсмеянный у сегодняшнего племени,
  как длинный
  скабрезный анекдот,
  вижу идущего через горы времени,
  которого не видит никто.

  Третья часть — о репрессиях, ссылках, презумпции виновности:

  
  Вы думаете —
  это солнце нежненько
  треплет по щечке кафе?
  Это опять расстрелять мятежников
  грядет генерал Галифе!
  Выньте, гулящие, руки из брюк —
  берите камень, нож или бомбу,
  а если у которого нету рук —
  пришел чтоб и бился лбом бы!

  Плавно переходим к религии:

  
  Дай им,
  заплесневшим в радости,
  скорой смерти времени,
  чтоб стали дети, должные подрасти,
  мальчики — отцы,
  девочки — забеременели.
  И новым рожденным дай обрасти
  пытливой сединой волхвов,
  и придут они —
  и будут детей крестить
  именами моих стихов.
  <...>
  И когда мой голос
  похабно ухает —
  от часа к часу,
  целые сутки,
  может быть, Иисус Христос нюхает
  моей души незабудки.

  Критика Бога, отголоски ницшеанской философии:

  
  Я тоже ангел, я был им —
  сахарным барашком выглядывал в глаз,
  но больше не хочу дарить кобылам
  из сервской муки изваянных ваз.
  Всемогущий, ты выдумал пару рук,
  сделал,
  что у каждого есть голова, —
  отчего ты не выдумал,
  чтоб было без мук
  целовать, целовать, целовать?!
  <…>
  Эй, вы!
  Небо!
  Снимите шляпу!
  Я иду!
  Глухо.
  Вселенная спит,
  положив на лапу
  с клещами звёзд огромное ухо.

  Сложно объективно оценивать стихотворные произведения. Процитирую Общество мёртвых поэтов: «Мы говорим не о трубах и сантехнике, а о поэзии». Каждое произведение имеет достоинства и недостатки, но в большей степени — это дело вкуса. Я убеждён, что поэзию нужно не столько понимать, сколько чувствовать. В этом плане неподражаемый Маяковский способен пробудить пожар в душе даже у тех, кто в танке.

  Жизнь не терпит покоя,
  лишь в движении — правда!
  Так взрывайте себя,
  чтоб родиться новым!

  Содержит спойлерыОткрыть

  6

  190