Рецензия на книгу

• 

  Аноним6 августа 2025 г.

  Философские круговороты

  Дочитываю второй том неоконченного четырёхтомника Горького о хождении по внутренним и внешним мукам Клима Самгина и всё размышляю - да чем же мне так нравится этот "скучный", как многие считают, роман о революции, которая волновала меня всегда в последнюю очередь. Вот ведь парадокс. А ещё вспоминаю фильм - такой же как и книга, напоминающий холодный ноябрьский дождливый день с моросящим дождём и этим не кончающимся в кадре лицом Клима Самгина с его внутренними диалогами. Андрей Руденский приятен, как и его голос, может поэтому? Но нет... Книгу же тоже читаю и без Андрея...
  
  Ой, да кто поймет этих женщин - скажут многие... Но на самом деле всё просто - мне нравится не сюжет с политическими течениями и кровавыми событиями, которые присутствуют вот уже в двух томах, а богатое содержание, талантливо нарисованная автором некая картина эпохи. Пусть и субъективно, как впрочем вся художественная литература. Да, вот это плавание по чертогам разума с перебиранием житейской философии Клима ли, Горького ли - кто его знает...
  
  Постараюсь мягко обойти острую тему и не делать скучного фактического обзора второго тома, как и целого романа, когда всем известно, что он описывает две революции глазами интеллигенции, которую Горький либо сам, либо по поручению власть имущих считал погибающей, никчёмной, бесполезной, заблудившейся и так далее. Данная тематика уже давно освещена и исхожена критиками вдоль и поперёк, а сейчас этот вопрос вовсе не актуален. К тому же, часто вызывает ни к чему не ведущие, но такие же кровавые, как январское воскресенье 1905 года, описанное здесь, споры инакомыслящих. Мне гораздо интереснее множество других философских вопросов из-за которых мой второй том, как и первый, усеян закладками. Открываешь закладку и долго размышляешь над изречением. Какое блаженство...
  
  Каждый из них тоже как будто обладал невидимым мешочком серой пыли, и все, подобно мальчишкам, играющим на немощёных улицах окраин города, горстями бросали друг в друга эту пыль.
  
  И эту пыль Клим ощущал на себе, ибо всё что он делал в основном в своей жизни, так это оказывался в разных местах сборищ, посиделок, компаний и даже иногда в эпицентре событий тревожно - революционных. Он зарос этой словесной пылью, как перегрузившийся пылесос и переставал слышать самого себя, если вообще Он, как Он, существовал. И мне нравится эта идея Горького создать такого героя, как некую пустую оболочку с парочкой пороков и ещё меньшим количеством великодушных поступков, который бродяжничает по чужим головам и очень неплохо понимает людей, угадывая их тайную и настоящую начинку - что, пожалуй, является его единственным достоинством.
  
  – Загадочных людей – нет, – их выдумывают писатели для того, чтоб позабавить вас. «Любовь и голод правят миром», и мы все выполняем повеления этих двух основных сил. Искусство пытается прикрасить зоологические требования инстинкта пола, наука помогает удовлетворять запросы желудка, вот и – все.
  
  Смелое утверждение, которое отхлыстает романтика больно и неприятно. Есть некая пирамида потребностей американского психолога Маслоу. Она многое объясняет, если в кратце расписать иерархию наших потребностей. Но ведь не всегда инстинкт главенствует, особенно когда присутствует самопожертвование. Хотя, если опираться на мои рассуждения в недавней рецензии на "Неотправленное письмо" Осипова, то Горький прав в этой фразе, ибо именно Любовь и соревнуется с инстинктом.
  
  Женщину необходимо воображать красивее, чем она есть, это необходимо для того, чтоб примириться с печальной неизбежностью жить с нею. В каждом мужчине скрыто желание отомстить за то, что она ему нужна.
  
  Данное изречение я конечно же комментировать затрудняюсь. Оно очень интересно и откровенно в своём резком признании, но всё же от лица мужчин, хоть и не всех - и поэтому место женщины в возможной дискуссии в зрительном зале, я думаю. Как интересно было бы изведать потаённые места, скрытые в мужской душе. Кто знает, может, так оно и есть на самом деле, просто все таят истину даже от самих себя? А если копнуть поглубже? Может, именно поэтому мужчины не особо любят слушать слабый пол, считая его глупее или что ещё проще - непонятным и загадочным...
  
  История относится к человеку суровее, жёстче природы. Природа требует, чтоб человек удовлетворял только инстинкты, вложенные ею в него. История насилует интеллект человека.
  
  Пожалуй, всё так, только усложнено тем, что в случае с человечеством, природа и история - это единое слитное целое, ибо интеллект человека и делает историю. И скорее история, как дитя мозга, насилует природу, доводя её часто до полного разрушения. Какой-то философский круговорот получается...
  
  Да - для пустой души
  Необходим груз веры!
  
  Это отрывок некой, приведённой здесь, песенки тех времён, как я полагаю. И цитировать это утверждение так же опасно, как и дискутировать на революционную тему. Можно вызвать негодование верующих, потому что я думаю, что такая острая шутка их обидит. Но всё же, мои глаза зацепились за эту фразу, и я с ней отчасти согласна. Только бы милосердно поправила слово - "пустой" или отнесла его больше к самоосознанию человека, нежели к душе.
  
  Необходимо овладевать ею с такой полнотой, чтоб всегда и в любую минуту настраивать её созвучно моим желаниям, Надо научиться понимать всё, что она думает и чувствует, не расспрашивая её. Мужчина должен поглощать женщину, чтоб все тайные думы и ощущения её полностью передавались ему.
  Любовь была бы совершенней и богаче, если б мужчина чувствовал одновременно и за себя и за женщину.
  
  Ох, какая интригующая и волнительная тема. Да, неплохо было бы, если бы влюблённые пропитывались друг другом так сполна, особенно в сексе. Это был бы полный и неповторимый экстаз. Хотя, в данном эпизоде Клим похоже мечтает о полном тотальном контроле своей жены и горюет, что радость, которой он насытил женщину в постели, не передавалась ему сполна, и он ощущал себя несколько обделённым удовольствием. Ой-ли, Клим? Может, Варвара тебя коварно обманывала, чтоб не обидеть твоё мужское эго? Ну да бог с ним.
  Мысль неплохая в любом случае, если только направить её в мирное и доброе русло отношений. А главное, никогда не было бы ссор, одно сплошное удовольствие. "Не дождётесь!" - сказала природа и лукаво подмигнула...
  
  У людей — Твен, а у нас — Чехов. Недавно мне рекомендовали: прочитайте «Унтера Пришибеева» — очень смешно. Читаю — вовсе не смешно, а очень грустно. И нельзя понять: как же относится автор к человеку, которого осмеивают за то, что он любит порядок? Давайте-ко, выпьем ещё.
  
  Чехов везде и всюду и даже здесь. Как приятно встретить созвучное мнение о творчестве Антона Павловича. Добавить нечего - всё смешное у него всегда очень грустное или с сарказмом, а мнение автора таинственно скрыто между строк. Ищите - не найдёте...
  
  Она стала для него чем-то вроде ящика письменного стола, — ящика, в который прячут интимные вещи; стала ямой, куда он выбрасывал сор своей души. Ему казалось, что, высыпая на эту женщину слова, которыми он с детства оброс, как плесенью, он постепенно освобождается от их липкой тяжести, освобождает в себе волевого, действенного человека. Беседы с Никоновой награждали его чувством почти физического облегчения, и он все чаще вспоминал Дьякона...
  
  Льстят ли такие слова женщине? Скорее да, чем нет. Но только если этот мужчина, набирая силу с ней, не станет использовать её исключительно как некий предмет для облегчения, ничего не отдавая взамен. Здесь очень тонкая грань отношений, проходящая по краю обрыва, в который можно нечаянно упасть, однажды перегрузив чашу весов "беру", не доложив туда, где "даю".
  
  Философский круговорот пора заканчивать, а портрет Клима Самгина во втором томе необходимо озвучить словами Горького и сохранить себе на память в рецензии:
  
  Он быстро сделался одним из тех, очень заметных и даже уважаемых людей, которые, стоя в разрезе и, пожалуй, в центре различных общественных течений, но не присоединяясь ни к одному из них, знакомы со всеми группами, кружками, всем сочувствуют и даже, при случае, готовы оказать явные и тайные услуги, однако не очень рискованного характера; услуги эти они оценивают всегда очень высоко. Его стройная фигура и сухое лицо с небольшой темной бородкой; его не сильный, но внушительный голос, которым он всегда умел сказать слова, охлаждающие излишний пыл, – весь он казался человеком, который что-то знает, а может быть, знает все. Говорил не много, сдержанно и так, что слушатели чувствовали: хотя он и говорит слова не очень глубокой мудрости, но это потому, что другие слова его не для всех, а для избранных. За стеклами его очков холодно блестели голубовато-серые глаза, он смотрел прямо в лицо собеседника и умел придать взгляду своему нечто загадочное. Все говорили так много, что молчаливый человек был весьма заметен. Емкая память Самгина укрепляла за ним репутацию лица широко осведомленного. Он считал, что эта репутация стоит ему недорого, его отношение к людям принимало характер все менее лестный для них, а роль покровителя выдумкам и заблуждениям людей очень увлекала Самгина. После наиболее удачных выступлений своих он даже чувствовал себя немножко дьяволом.
  
  

  59

  416