Рецензия на книгу
Королек
Владимир Набоков
Аноним6 августа 2015 г.История одной игры.
Собираются, стягиваются с разных мест вызываемые предметы, причем иным приходится преодолевать не только даль, но и давность: с кем больше хлопот, с тем кочевником или с этим - с молодым тополем, скажем, который рос поблизости, но теперь давно срублен, или с выбранным двором, существующим и по сей час, но находящимся далеко отсюда? Поторопитесь, пожалуйста.
Вот овальный тополек в своей апрельской пунктирной зелени уже пришел и стал, где ему приказано - у высокой кирпичной стены - целиком выписанной из другого города. Напротив вырастает дом, большой, мрачный и грязный, и один за другим выдвигаются, как ящики, плохонькие балконы.
Цитаты громоздкие, но попробуйте выбросить из Набокова хоть слово. Предложение рассыплется, как бисер. У Набокова каждая буковка-бусинка имеет свое место, она создает настроение, погружает в атмосферу.
Атмосфера этой коротенькой новеллы - туманно-мистическая. То ли было, то ли нет. И мистики вроде бы явно нет, но мне хочется так думать, и она появляется. В тумане чего только не скрывается...
Этот рассказ цепляет уже первыми строчками. Именно вот этим построением: из какой-то жизни возникший тополь, развернувшаяся, как из кубиков-пикселей, кирпичная стена, балкончики, окна, это все разворачивается зримо, ощутимо. Как в игре "Симс" . Сейчас это пространство будет заселено людьми.
Пока нет ощущения, что люди у Набокова - такие же симсы-игрушки.
Я готова провалиться в рассказ. Да уже провалилась. Я бесконечно доверяю автору: рассказывай, я слушаю, я готова лить слезы над твоими героями.
И вот автор преподносит на ладошке своего героя. Одинокого, загадочного, попавшего не в свою среду.
(Я его уже прикрываю от любопытных глаз соседей.)
Герой много читает и это подозрительно для окружающих (читающие книги да посочувствуют)
Он не приглашает никого в гости и тем больше вызывает подозрения (и уже агрессия против окружающих: оставьте человека в покое!)
Два мира - его, главного героя и соседей. Их мирок мещанский, грубый, понятный, противный.
(Автор против воли читателя заставляет принять простую вещь: вот эти - они тоже люди. Противны они, омерзительны, но они есть. Читай и про них тоже. Читаю)
Между тем братья стали раздуваться, расти, они заполнили всю комнату, весь дом, и затем выросли из него. По сравнению с ними, тополек был уже не больше игрушечных деревец, таких валких, из крашеной ваты, на зеленых круглых подставках. Дом из пыльного картона со слюдяными окнами доходил братьям до колен. Огромные, победоносно пахнущие потом и пивом, с бессмысленными говяжьими голосами, с отхожим местом взамен мозга, они возбуждают дрожь унизительного страха. Я не знаю, почему они прут на меня. Умоляю вас, отвяжитесь, я не трогаю вас, не трогайте и вы меня - я уступлю вам - только отвяжитесь.Дальше - жуткая история о том, как ломали человека.
Как убивали, потому что сломать не получилось.
Набоков заставляет пройти эти последние шаги вместе с умирающим, собрать свою энергию и... только бы хватило ему сил пройти эту пару шагов.
______________________________________________
Владимир Владимирович, чудовище ты вампирское. Ты уже получил мою энергию через своего героя, что тебе еще надо?
Нет, это было бы слишком просто, если бы В.В. оставил своего читателя, просто убив главного героя.
Он еще и раскрывает историю таинственного молодого человека. Весьма неприглядную. Переворачивающую все повествование.
Но ведь не мелькнуло и тени сомнения в том, что он - твой герой. И что тайна может быть весьма прозаичной. Более того, неприглядной.
Ну да ладно, прощаешь себе слабость. Подумаешь, кто без греха. Сочувствие, сострадание не отменяются.
Но автору мало того, что он убивает героя. Ему надо еще и плюнуть в его сторону.
Мой бедный Романтовский! А я-то думал вместе с ними, что ты и вправду особенный.Декорации сворачиваются.
Остается тошнотворное послевкусие, послечувствование.Набоков развернул свой балаганчик, показал представление. Но играл он не своими героями. А тобой, уважаемый читатель. Что ж ты как дурак подставился, повелся? - (это я о себе в основном, как об абстрактном читателе)
_________________________________________________
Аллегория позаимствована у ребенка, который в свое время глумился над Симсами.31741