Рецензия на книгу

• 

  Аноним31 июля 2015 г.

  Повесть талантливая. Под этим я понимаю, что в художественном смысле «руки» у автора откуда надо растут. Итак, то, что обычно стоит до большого вредного «но». Форма лучшее в произведении. Вещь - это добротная, повествование полнотелое, в целом гладкое, летишь по тексту, как на санках. Кристальная ясность каждой конструкции, каждого сюжетного хода, оставляет редкое нынче чувство внятности авторской задумки, но (ага вот оно) оборотной стороной является непрошибаемая предсказуемость. Вот и выходит что четкости, автор добился сомнительным способом, он разжевывает все, остается поглощать это смысловую теплую кашку. Может нет, а может и есть в этом некое высокомерие, будто писатель принимает читателя за дубину, не способного шнурки завязать и понять даже толстые намеки.
  Иногда ловишь автора, как шулера-дилетанта за руку, когда он, поднимая фундаментального масштаба вопросы, уходит от ответа на них. Правда, под конец повести Шмитт бросает правильную, на мой вкус, мысль о разнообразии возможных ответов и их равноценности, к сожалению, смысловую нагрузку это не больно-то обогащает.
  Текст плотный и содержательный съедается, как конфета, а предлагается, как лекарство, и здесь обман – это вкусная, светлая, немного грустная конфета, она не лечит, меня точно, но поднимает настроение и оставляет чувство легкой радости. Да, мы не вправе требовать большего, а должны довольствоваться тем, что у жизни для нас есть. Как с этим мальчиком, которому автор (судьба в каком-то смысле) не может предложить полноценное будущее, но может предложить, некий утешительный приз, суррогат жизни, которою ему уже не прожить, и это скрашивает его последние дни. Используемые мной слова могут показаться жесткими и осуждающими, но все наоборот, я считаю, что бесчеловечно лишать умирающих морфина. Вот только давайте себя не обманывать.
  И раз уж мы заговорили об опиатах, я так и не понял, зачем в книги нужен такой примитивный и навязчивый религиозный дух. Как мне показалось, все, какие есть хорошие мысли о смерти и отношении к ней, он лишь опошляет. Смерть ребенка и религия, в принципе, на одном поле очень фигово соотносятся, и, как я уже говорил, автор решил просто избежать неприятных вопросов, закрыв на них глаза.
  Под конец писатель явно утомился и скомкал последние дни мальчика, в какой-то серый влажный ком жеваной бумаги. Структурно это выглядит интересно, словно демонстрация слабости накрывающий бедного Оскара, но противоречит заведенной игре, и заставляет подозревать, что автор просто не владеет материалом: что такое старость, помимо смерти любимой и вечной сонливости. Впрочем быть может старость – именно вот это и ничего более. Тогда снимаю шляпу и признаю свою неправоту, но что бы установить кто из нас прав, мне нужно ещё лет 50.
  Есть в Оскаре… какие-то едва заметные схематичность, безжизненность, приторность, вообще все, что может по настоящему пустить читателю кровь, из книги убрано. Конфеты замечательная вещь, но в тот день, когда я читал «Оскар и Розовая дама», мне не хотелось сладкого.

  2

  103