Рецензия на книгу

• 

  Аноним11 июля 2025 г.

  Честно говоря, несмотря на высокую оценку книги, бралась за нее с большим опасением. Мне казалось, что эта серия книг написана как учебники Юдовской по истории - скучным сухим конторским языком. Я ошиблась и очень этому рада.
  Авторы книги, как говорит аннотация, представители петербургской демократической интеллигенции. И явно очень любили свой город, потому что их повествование наделено живым и проницательным языком. Описывая последние десятилетия жизни старого Петербурга, они понимают, что город практически обречен, так как уже потихоньку изживается существующий строй, на пороге Первая мировая и не за горами революция, уже вторая.

  
  А по набережной легендарной
  Приближался не календарный, —
  Настоящий Двадцатый Век...

  А. Ахматова

  Книга разделены на главы. Постараюсь кратко рассказать о содержании глав.
  Реки, каналы и жизнь на них
  Петербург строился как крепость, как порт. Но не на море, а на реке. Поэтому и жизнь его сосредотачивалась на различных реках, речушках, каналах. Баржи, пароходы, живорыбные садки, дебаркадеры... Они то скользили по глади воды, то стояли на зимних стоянках. Но всегда были неотделимой частью Петербурга. Вы знали, что в Петербурге были свои рикши?

  
  Во многих местах бедный люд промышлял тем, что перевозил людей через Неву по специальным ледяным дорожкам в двухместных креслах, примитивно сколоченных. Было жаль смотреть на человека, который, тяжело дыша, быстро бежал на коньках, толкая перед собой санки с пассажиром, иной раз — с двумя. Они обычно работали от хозяйчика, часто от арендатора лодочных перевозов, переключавшихся на зиму на это доходное дело.

  А еще зимой при различных яхт - клубах устраивались катки, ледяные горки. Здесь же можно прочитать про баржи, которые привозили в Петербург различные грузы. Авторы очень подробно рассказывают о процессе разгрузки таких барж.
  На улицах и площадях столицы
  Очень познавательно про проспекты, улицы, улочки дореволюционного Петербурга. Какими были мостовые и тротуары, как освещался город, о "ходячей рекламе", встретите тут рассыльных, торговцев вразнос и нищих, большая часть которых были те еще пройдохи.

  
  Помнится, был знаменитый нищий Климов, здоровенный мужичина, проживавший с семьей в одном из домов за Обводным каналом, занимая целую квартиру. Ежедневно, выходя утром из дому, он садился на извозчика и направлялся к Гостиному двору. По пути он подвязывал к ногам своеобразное корытце-лоток и превращался в безногого. В течение всего дня он с большим мастерством изображал калеку. Жалостливые женщины бросали в его шапку монеты. После «трудового дня» он полз до ближайшего извозчика, по пути освобождался от протеза, дома пересчитывал доход и большую часть его откладывал в кубышку.

  Городской транспорт: извозчики, конка, трамвай
  Транспорт в Петербурге был самый разнообразный. Появился уже и общественный транспорт, но для обычного рабочего люда он было дороговат, поэтому так же предпочитали ходить пешком, даже на довольно дальние расстояния. А еще лучше для фабричного или заводского рабочего - найти себе квартирку (комнатку) поближе к работе. Чтоб на дорогу время/деньги не тратить. Опять же подробно описывается каждый вид транспорта, тяжкий труд извозчиков, большая часть которых были пожилыми и не совсем здоровыми. Работать на заводах не могли, шли в извозчики.

  
  Ездили извозчики обычно «от хозяина». У каждого хозяина было по нескольку рабочих-извозчиков, которых он страшно эксплуатировал: за поломку экипажа или сбруи вычитал из его заработка, сдавать определенную сумму извозчик должен был ежедневно, например три рубля, заработал он их или нет.

  Быт старого петербургского дома
  В этой главе много внимания уделено братьям Тарасовым, богатым петербургским домовладельцам. Семья Тарасовых особенно разбогатела на подрядах по восстановлению Зимнего дворца после пожара 1837 года. Тут и про самих братьев, и про их семьи, про колоритного кучера Василия. В одном из тарасовских домов почти 60 лет прожил и один из авторов книги.
  Ну и как, рассказывая о домах, обойти тех, кто их обслуживал? Главные фигуры - дворники, которые с утра до вечера убирали улицы, дворы, лестницы, разносили дрова по квартирам. Из обходительных дворников, которые состарившись не могли уже нести свою службу, набирали швейцаров, обслуживающих подъезды хороших квартир.

  
  Жили они в каморке под лестницей, убирали парадную лестницу (черную убирали дворники), натирали мозаичные площадки для блеска постным маслом, чистили медные ручки дверей; в общем, работа была не тяжелая, но беспокойная — ночью по звонку запоздавшего жильца надо было отпирать дверь, особенно в праздники, когда ходили в гости. Хозяин выдавал им всем обмундирование — ливрею, фуражку с золотым позументом; часто эта, пришедшая, по-видимому, с Запада, форма одежды не гармонировала с русским лицом. Швейцары пользовались заслуженным доверием хозяев квартир, часто при отъездах на дачи им оставляли ключи от квартиры, поручали поливать цветы. Как правило, кроме жалованья от хозяина они получали еще и от квартирохозяев.

  Жители доходного дома
  Новому развивающемуся городу требовались и новые (не такие патриархальные, как у Тарасовых) дома. И на улицах Петербурга стали с огромной быстротой возводиться доходные дома. Они были разные - одни рассчитаны на людей скромного достатка, другие на жильцов с большими средствами. Один из авторов проживал в доходном доме, поэтому довольно подробно описывается жизнь и быт внутри.
  Обитатели ночлежек и сиротских домов
  Как и в любой столице мира, наверно, в Петербурге были различные категории жителей - от царской семьи, жившей во дворце, аристократов, живших в особняках до тех, кто ютились в полуподвальных помещениях, а то и вовсе не имели никакого пристанища. В начале XX века в столице официально числилось 25 тысяч нищих. Они жили в буквальном смысле слова на свалке. Вот про одну из них, по Забайкальскому проспекту:

  
  Сюда вывозили навоз, мелкие отбросы и пр. Она занимала громадную территорию и называлась «горячим полем», потому что отбросы прели, разлагаясь, курились, над полем стоял туман, зловонный и густой. Бездомные, опустившиеся люди, ворье, которому надо было скрываться, строили себе здесь шалашики, точнее, норы, в которых ночевали, подстилая под себя рваные матрасы и разное тряпье. От разложения отбросов там было тепло. Полиция делала обходы «горячего поля», разоряла их норы, арестовывала тех, кто не имел паспорта или был в чем-нибудь замешан. В санитарных целях летом, в сухую погоду, эти свалки зажигались.

  И Городская дума решила в этом районе построить ночлежный дом, где каждый бездомный за 5 копеек получал место для ночлега на нарах с подстилкой и сенной подушкой, а так же кипяток.
  Религиозная жизнь горожан
  В этой главе я узнала для себя абсолютно новую информацию:)

  
  В прежние времена священники на официальных бумагах перед своим именем ставили первые буквы этого звания, то есть «п. о. п.». Отсюда и получилось «поп».

  Рынки и торговые ряды
  Самым главным и самым большим был Александровский рынок - сотни разнообразных магазинов, лавчонок, ларьков и открытых площадок. Внутри было три пассажа - Татарский, Садовый и Еврейский. Зимой и летом торговцы стояли у входов в свои заведения и зазывали покупателей, громко расхваливая свой товар. В проходах между пассажами было много ларьков с сайками, горячей колбасой, пирожками, из-под полы торговали водкой. На толкучке среди толпы ходили торговцы сбитнем.
  Ну и, конечно, "чрево Петербурга" - Сенная площадь и Сенной рынок - огромные железные застекленные павильоны с рядами всевозможных лавок.
  Магазины и лавки, рестораны и трактиры
  Вся торговля в Петербурге находилась в частных руках. Исключением была только продажа водки, которая производилась в казенных лавках. Задавал тон Гостиный двор, где покупателями была изысканная публика. В самом центре Петербурга появился гастрономический магазин Елисеева, который просто поразил жителей разнообразием и качеством товаров. Фабрика дешевых конфет «Ландрин», бакалейные товары Соловьева и Черепенникова, живые цветы во все времена года у фирмы Эйлерса, обувная фабрика «Скороход» - это далеко не весь перечень. Чем дальше от центра города, тем больше становилось магазинов помельче — лавок и лавочек.

  
  Такие лавки бывали своего рода клубом, где по вечерам собиралась «дворовая аристократия» — дворники, прислуга, кучера, ремесленники. Забегут на минутку купить десяток папирос или на копейку квасу и за разговорами задержатся. Обсуждались сенсационные новости: измены, драки, кражи. Тут же писались письма, давались юридические советы и даже медицинские консультации.

  А рестораны? Каких только не было!

  
  «Кюба», «Контан», «Медведь», «Донон»,
  Чьи имена в шампанской пене
  Взлетели в невский небосклон
  В своем сверкающем сплетенье!

  О ресторанах авторы рассказали тоже вполне подробно, начиная с метрдотеля у входа и заканчивая поварятами и судомойками, чей ежедневный рабочий труд длился по 20 часов.
  Одежда и мода
  Мода. Она дама непостоянная. Петербург поражал! От сверкающих стразами на платье и горностаевых мехов до скромно одетых и нищих. Жакеты, галстуки, манишки, сюртуки, корсеты и прочая-прочая. Аристократия старалась не отличаться особой пышностью, броскостью туалетов. Этим отличались купцы, которые всячески стремились тем самым показать свой достаток. Но бывали и исключения.

  
  Отдельные богатые аристократки одевались очень нарядно и тратили на это громадные деньги. Так, княгиня Орлова, та самая, которую увековечил В. А. Серов, тратила ежегодно (по словам сына директора Императорских театров В. А. Теляковского) около ста тысяч рублей.

  А-фи-геть! Она напомнила мне нынешних мажориков.
  Сад «Буфф» и народные развлечения
  В 1901 году некий предприимчивый ярославец Тумпаков, ранее бывший половым в чайной, арендовал Измайловский сад у Тарасовых. Он сломал все постройки, оставив лишь раковину для оркестра, построил каменный театр с партером под крышей, ресторан с застекленной верандой и кабинетами и другие здания, осветил сад электричеством, распланировал по новому все дорожки, устроил туфовый грот, установил арку с гирляндами на главной аллее, при входе разбил огромный цветник. Так появился сад "Буфф". Тумпаков заключил с Тарасовыми ужасающе кабальный арендный договор за 40 тысяч рублей в год. Он сильно рисковал, погряз по уши в долгах, но... риск себя оправдал. Хватило одного лета, чтоб рассчитаться с долгами и окупить все затраты.

  
  Публика валом валила в сад посмотреть чудесную оперетту в исполнении великолепных артистов и покутить в фешенебельном ресторане-веранде. Богатая столичная публика и приезжие несли свои денежки этому ловкому предпринимателю. В столицу съезжалось много заводчиков, фабрикантов и разных предпринимателей из провинции и Сибири, денег у них было много, вдали от семьи и прямых деловых забот они искали всякого рода развлечений, знакомств с артистками, а потому кутили они очень широко, оставляя многие сотни Тумпакову.

  До Тумпакова в Петербурге не было настоящей хорошей оперетты с прекрасными артистами, хором и оркестром. Он сумел набрать талантливых артистов — Шувалову, Пионтковскую, Зброжек-Пашковскую, Тамару, Кавецкую, Монахова, Брагина, Вавича, Феона, Ростовцева.
  Авторы описали весь день "Буффа" - от ранней уборки сторожем Степаном, репетиций артистов до открытия сада для публики в 6 часов после полудня и официального закрытия в три часа ночи. Но и после этого официанты, которые от усталости уже падали с ног, должны были убрать зал, кабинеты, а судомойки мыли посуду.
  Кроме великолепия сада в этой главе говорится о шарманщиках, уличных артистах, гуляниях на различные праздники.
  Пожарные команды и полиция
  Пожарных, в отличии от полицейских, в Петербурге уважали. В начале XX века в Петербурге было 12 полицейско - пожарных частей. У пожарных команд были отличные лошади определенной масти для каждой части. Спустя две-три минуты после получения сигнала о пожаре команда уже выезжала. А пожары случались тогда очень часто.
  Полиция в столице составляла целую иерархическую лестницу, во главе которой стоял градоначальник. Среди полицейских почти все сплошь были взяточниками. Поэтому и не пользовались уважением, вызывая в народе презрение. Полицейские чины в общество не приглашались.
  Школа, гимназия, университет
  Этой главе авторы уделили много внимания. Особенно «Санкт-Петербургской 10-ой гимназии», располагавшейся в доме № 3/5 по 1-й Роте Измайловского полка. Там обучался один из авторов. Очень подробно обо всем - начало уроков, сами уроки, перемены, вспомнил о многих учителях - о ком -то с любовью, о ком - то с иронией. Даже про старого сторожа не забыл. А так же о преподаваемых предметах, экзаменах, праздниках и балах. История с присутствием министра просвещения Кассо на устном экзамене по латинскому позабавила:)
  Университеты той поры довольно сильно отличались от гимназий.

  
  Новичка все это поражало — ведь в гимназии была строгая дисциплина, а здесь никакой. На лекцию хочешь — иди, не хочешь — не ходи. Захотел — пошел слушать лекцию другого факультета или другого курса. Никто за порядком не наблюдал, никто ничего не требовал. Было непонятно, почему тому же человеку, который только что должен был следовать строгой школьной дисциплине, теперь, названному студентом, сразу предоставлена такая свобода. Вчерашние прилежные гимназисты начинали небрежно относиться к учению. Происходил большой отсев или неуспевающий за курсом превращался в тип «вечного студента».

  О военных
  В Петербурге было много военных учреждений и военных учебных заведений. Гвардейцы, кадеты, юнкера. Авторы расскажут про жизненный уклад, быт, учения и развлечения.
  Кронштадт
  Авторы не смогли обойти Кронштадт стороной, потому как он тесно связан с Петербургом.

  
  Приехавшего в Кронштадт прежде всего поражали порядок, чистота, тишина и подтянутость во всем. Город — крепость и военный порт — вот что сразу давало себя почувствовать, как только гость вступал с парохода на пристань. Поэтому — масса моряков и крепостных артиллеристов.

  Немного о храмах, коих в Кронштадте было множество, о мостовых, вымощенных чугунными пустотелыми торцами, засыпанными щебнем и песком, о вице-адмирале Вирене, о матросах и солдатах, о трактире «Мыс Доброй Надежды».

  
  Тайком заходили туда выпить и матросики. Бывали случаи, что и подерутся там, получат синяк под глазом. На вопрос, где его так разделали, находчивый моряк отвечал: «Потерпел аварию под „Мысом Доброй Надежды“».

  А еще о великолепном здании Морского Собрания, о почте, о Военно-морском инженерном училище и немного об особенностях торговли.
  Окрестности Петербурга и дачная жизнь
  И напоследок авторы описали дачи и дачную жизнь в пригородах Петербурга. Выбор дач был разнообразен в зависимости от имеющихся средств. В большинстве своем это были живописные местности с девственными лесами по берегам рек и речушек, прудов и озер.

  Перечитала свою рецензию и сама в шоке. Простите, что много букв. Спасибо, если дочитали до конца. Я никогда не была в Петербурге и эта книга стала для меня открытием и откровением. Читала взахлеб, настолько сильно увлекли меня своим текстом авторы.

  128

  335