Рецензия на книгу
Бесы
Федор Михайлович Достоевский
Аноним10 июля 2025 г.Да воздастся каждому по безверию его
Чудовищно, до безобразия сильная книга, как молотком по голове, заставляет задуматься о нашей жизни и цивилизации. Но до нее, определенно, нужно дорасти. Здесь Достоевский уже не задается вопросом, а просто заявляет: "Право имею!". Из нее, как из доброго семени, выросли, кажется, и "Бег", и "Доктор Живаго", и "Собачье Сердце", и их антиподы, и "Детство, юность, мои университеты", "Как закалялась сталь" и даже, немного, "Лолита". Итак, прeступим.
Настоящие преступники будут (неудачно) косить под сумасшедших, а настоящие сумасшедшие — отчаянно пытаться доказать, что они преступники. Так говорила преподавательница по курсу «Введение в психиатрию», дама отчаянная. Жаль только, проверенного теста на психопатию в Верховенским не проведешь. Зато тренироваться с поставке диагнозов в этом Скворешницком цветнике — пожалуйста. На каждый диагноз —по герою. Без журнала регистрации пациентов, но с внушительным списком эпизодов обострения.
Начнем с Николая Ставрогина. Со своим последним письмом, множественными заскоками и детством под присмотром Верховенского-старшего, (почти) идеально вписывается в клиническую картину. Шизоаффективное расстройство или что-то близкое к нему. Как минимум несколько эпизодов острого психоза и пара эпизодов мании. На госпитализацию его направили бы принудительно — в связи с угрозой обществу. Литий, возможно, электросудорожная терапия, немного психотерапии. Впрочем, ввиду развитой саморефлексии возможна устойчивая ремиссия. По выходе из лечебницы он, подобно Эндрю Соломону, написал бы подробнейший альманах по свой болезни, опросив доброю половину Скворешников, Москвы, Петербурга. И до Швейцарии, вероятно, доехал бы.
Они, скорее всего, были бы в соседних палатах.
Комплексный ПСТР, наверняка изнасилование в анамнезе, диссоциация. деперсонализация, психотические приступы, элементы спутанности сознания, кататония. Одним словом - вернейший кандидат на госпитализацию. Хотя и добровольную, ибо опасности для общества не представляет.
Конечно же, познакомились бы. И да, точно поженились бы — хотя и "понарошку", в больничной палате. Ибо где еще встретишь "своего" человека, как не здесь. Так что, брак Ставрогина и Марии Тимофеевны Лебядкиной – не прихоть разжиревшего барчонка, и не пари под винишко, и не писательский бзик Федора Михайловича, а символическое слияние родственных душ, пускай и скрытое от постороннего взгляда. Впрочем, Мария Тимофеевна, наверняка, стала бы всеобщей любимицей.Капитан Лебядкин – был бы там же, в белой горячке, или на терапии для алкоголезависимых. Ибо времена идут, а питие как составляло, так и составляет веселие Руси. Только не понятно, на чье вспоможение.
Кириллов – тяжелая клиническая депрессия с суицидальными мыслями и неудавшейся попыткой суицида. (Ну ладно, удавшейся, но немного погрешим против истины.) Наверняка, воспитан жестким деспотичным отцом, который колотил своего отпрыска денно и нощно с перерывом на опохмел. Был бы под особым наблюдением и на сильных транквилизаторах. На групповое лечение направили бы вряд ли, так что, вполне возможно, не познакомился со всем остальным «цветником». Устойчивая ремиссия невозможна.
Хотя нет, о чем это я. Кириллова, повези ему с родителем, там бы не было. И он, и Шатов, писали бы книги по саморазвитию, об успешном успехе и достигаторстве. На этом заработали бы миллионы, разжирели и поездили по миру. Тоску и меланхолию дорогой алкоголь снял бы, как рукой. Только вот беда — в какой-то момент бросили все это, разорились, и — скатились до разнорабочих. А там снова алкоголь, только уже низкосортный, плохие знакомства, и да, круг замкнулся. Извините, виновата, не Шатов, а Шигалев. Шатов бы посмотрел на честную компанию, немного поколебался бы и — отошел от дел. Назад, в нормальность.
Впрочем, не было бы там и Верховенского-младшего. Ибо нарциссы и социопаты принудительной госпитализации не подлежат. И сами себя клиническими не обозначают. Хотя, постойте. Он, наверняка, был бы начинающей музилой со своей группой, и ездил бы в чес для подростков. Алкоголь, наркотики, беспорядочный секс с фанатками. Так что, рано или поздно, он оказался бы в соседнем палате. Вначале — в реанимации, потом на принудительном лечении. Врал бы медперсоналу, и в тайне получал все, что хотел.
Кого бы там точно не было, так это истерика, «взрослого ребенка» Верховенского старшего, основного виновника всех бед половины главных героев, под чьим чутким инфантильным руководством они выросли эмоционально лабильными, но без твердого фундамента. Он бы носил передачи от Варвары Петровы, и лил обильные слезы по своей (!) горкой участи.
Так или иначе, все они собрались бы однажды вместе — на терапевтической ли группе, или вечерком за чашкой чаю. Изливали бы друг другу накипевшее. Сначала —про то, как именно сюда попали (а рассказать было бы что); затем — как сильно обижены на близких и на мир, которых их не поддержал и не понимает; потом дошло бы и до Верховенского старшего, Варвары Петровны и петербургских «колодцев», проклятого «богемного» образа жизни, этих идиотов политиков, да и вообще... Верховенский-младший, наверняка, протащил бы подпольную электрогитару и начал наяривать рэпчик. К рэпчику подключились бы Шатов с Кирилловым, излив свои новые идеи и — душу. А заодно и то, что действительно тяготило. Тем и излечились бы. Тупая игла со слезами вышла бы наружу. Впрочем, виновата. Снова ошибочка вышла-с. Не Шатов, Шигалев. Хотя, может быть и Шатов тоже до полной ремиссии и отхода от дел.
Только Мария Тимофеевна так бы и осталась юродивой — ибо запущенная комплексная посттравма, неизменно сопровождаемая приступами острого стыда и вины, как советские пионеры, никогда не сдается. Возможно, однажды внимательная стажерка поставила бы ей правильный диагноз, назначила правильно СИОЗС, и, возможно, пару вечеров, пока синопсисы танцевали джигу и адаптировались, она бы пела и водила хороводы, прекратив бредить и пророчествовать. Вдруг все сочли бы Марию Тимофеевну привлекательной женщиной, только хромоватой. И чистосердечно одобрили выбор Ставрогина.
Впрочем, все диагнозы, наверняка, неточные. Счастье, ей Б-гу, что литературные персонажи не будут мучатся от неправильно подобранных терапевтических схем и не ретравматизируются от ошибочной терапии. Бумага стерпит всё.
Но в эпоху развитой психиатрии и психотерапии, "бесы" Достоевского были бы, безусловно, быстро усмирены небольшой дозой химии, подкрепленной правильными диалогами, витаминами и сбалансированным питанием. Планов мировой революции в их головах не созрело бы. Новые поколения юных радикалов не брали бы с них пример, а власть имущие не получили бы готовый план проекта по захвату мира. Проекта, который, как мне кажется, разворачивается прямо сейчас, на наших глазах, в веке XXI.
Или мне это только кажется, и у меня, как у главных героев, просто помутилось сознание? ))
(перечитано в 2025)
19976