Рецензия на книгу
Лолита
Владимир Набоков
neluchik26 июля 2015 г.Любовь с первого взгляда, с последнего взгляда, с извечного взгляда
В этой книге весь Набоков: прекрасное владение русским языком (несмотря на его собственное недовольство переводом), чувственные герои, описания, описания и еще раз описания - иногда слишком эротичные, но никогда не пошлые.
"Лолиту" можно начинать читать даже с предубеждениями, даже зная добрую часть сюжета, но обязательно - не бросать ее на начале, испугавшись излишних откровений. Книга не затягивает, но не дает о себе забыть, напоминает постоянно; всё из-за того, что читая "Лолиту", заглядываешь за какую-то тонкую вуаль дозволенного.О сюжете
Сначала он казался мне достаточно предсказуемым, но на самом деле на протяжении практически всей книги возникают самые неожиданные и непременно остроумные повороты сюжета. Можно разглядеть все части композиции при желании, в отличие от так и не дочитанного мной прежде "Приглашения на казнь", что, конечно, радует. Очень интересно читать описания различных мест, в которых Лолита и главный герой останавливались. В целом, сюжетная линия отнюдь не любовная, а скорее - это история помешательства, полного затуманивания рассудка из-за страсти, переросшей затем в болезненную, неправильную нежность.О героях
Гумберт Гумберт и Лолита для меня одинаково интересны, одинаково омерзительны и одинаково любимы. Он - ненормальный, пытавшийся бороться со своим недугом, сам себе психотерапевт и сам себе пациент. Достаточно умный, но расчетливый, достаточно красивый, но пользующийся этим; Гумберта нельзя назвать ни положительным, ни отрицательным персонажем, именно поэтому он становится почти осязаем: он человек, кажется, из настоящей жизни, и мы сами судим его без наводки автора. У Гумберта есть не облеченная в схему теория своей болезни, есть представление о так называемых "нимфетках" - девочках от 9 до 14, сияющих, как дьяволята. Это и отвращает и интересует читателя. Его похоть, его страдания и муки страсти кажутся такими неправильными, порожденными мозгом и телом безнадежно больного человека, но его бесконечная привязанность к этой двенадцати-, тринадцати-, четырнадцати- и даже семнадцатилетней девочке поражает.
"Боже мой — хрупкость твоих голых рук и ног, Боже мой, как тянуло меня сложить, обнять все четыре этих прозрачных, прелестных конечности, вроде как ноги сложенного жеребёнка, и взять твою голову в мои недостойные руки"Лолита интересна не сама по себе - автор дает скудные описания ее без Гумберта - а только лишь через взгляд Гумберта, где она отражается так чудесно, так живо. Несколько лет Лолиты для Гумберта можно уместить в незамысловатой цепочке "соблазн - осязаемая, но недоступная нифметка - доступная, но не осязаемая нифметка - любовница - жертва ". Для Лолиты это была игра, для Гумберта это было высшее наслаждение в жизни. Читателю ясно представляется, насколько скоро эта игра наскучила Лолите, как ей хотелось выбраться из этих липких и извращенных отношений, и Гумберту это также становится понятно. Лолита, помимо испорченности и эгоизма, имеет еще какие-то черты, интересы, она, в конце концов, имеет душу и даже собственные мысли. Поражают открытия Гумберта:
Моя шаблонная Лолита за время нашего с ней неслыханного, безнравственного сожительства постепенно пришла к тому, что даже самая несчастная семейная жизнь предпочтительна пародии кровосмесительства - а лучше этого в конечном счете я ничего и не мог дать моей бездомной девочке.И именно в этот момент Лолита предстает совсем под другим углом - это девочка, у которой, в сущности, не было детства, у которой не было ни одного близкого человека со смерти матери, которой ничего не оставалось, кроме как прятаться от грозы в объятьях Гумберта.
Еще более четко это выражается в последнем диалоге уже вышедшей из нифметок Лолиты и Гумберта:
"Нет", - сказала она, - "нет, душка, нет".
Первый раз в жизни она так ко мне обратилась.
"Нет", - повторила она. - "Об этом не может быть речи. Я бы, скорее, вернулась к Ку. Дело в том, что..."
Ей не хватило, видимо, слов. Я мысленно снабдил ее ими - ("...он разбил
мое сердце, ты всего лишь разбил мою жизнь").
О смысле
Нельзя не прокомментировать скандальную репутацию "Лолиты". Да, книга очень неоднозначная. Да, она отнюдь не детская. Но язык не поворачивается назвать это порнографией или извращением. Можно назвать ее историей падения, если хотите, историей сумасшествия, историей безумной страсти и привязанности. В книге бесконечно можно искать аллюзии на другие произведения, читать между строк, додумывать невероятные подробности, но в этом ее прелесть. Нельзя отрицать то, что не Куильти украл Лолиту у Гумберта, а Гумберт украл болезненную мечту о двенадцатилетней нимфетке у самого себя, оттого он с таким остервенением преследовал его и намеревался убить. Нельзя отрицать то, что Лолита была единственной любовью в жизни Гумберта, даже выйдя из категории "9-14". Все возможно в этой книге, потому что ее собственный мир - мир нежности и грязи, смешанных в равных пропорциях - имеет неосязаемые барьеры. Он чувственный и светящийся, прекрасный и незабываемо неправильный.7160