Рецензия на книгу
Один день Ивана Денисовича
Александр Солженицын
Аноним5 июля 2025 г.сын Гулага
это - первый рассказ, передавший реалии лагерной жизни с таким мастерством. это - то, что трогает за душу всякого. не нужно жить в том времени, чтобы осознавать отвратительность, мерзость, жестокость происходящего. страшнее всего то, что автор получил многократные письма с переживаниями, возмущениями и удивлениями, почему же Солженицын изобразил такой легкий режим? задавались вопросом, где же этот лагерь, почему не повезло людям оказаться в нем в свое время?
идея написания пришла к Александру Исаевичу во время собственного пребывания в особом лагере в 1950/1951 году. написать его удалось только в 1959, работа заняла 45 дней. удивительно на самом деле, как советская цензура пропустила это произведение, но звезды сошлись для Солженицына удачно: за него яро боролся Твардовский, работавший в издательстве "Новый мир", к тому же, Хрущев пытался утвердить свое положение, обличая культ личности, сталинский режим, лидера, отделявшего себя от народа, когда сам был партийцем. рассказ был принят неоднозначно: изначально все поголовно были в восторге, но, по прошествии некоторого времени, начали просачиваться недоброжелательные отзывы. Анна Ахматова высказалась насчет произведения: "эту повесть обязан прочитать и выучить наизусть каждый из двухсот миллионов граждан Советского Союза", в чем я с ней не могу не согласиться.
на самом деле, автор выбрал задачу не из легких, ограничив себя во времени (всего лишь один день), а герои, очевидно, находятся в закрытом пространстве. но именно это и позволяет с такой (уместной!!) скрупулезностью описать жизнь зека. кроме того, можно было бы выбрать путь попроще, описав самый сложный и несчастный день Ивана Денисовича в самом жестком лагере, но, как сказал Владимир Лакшин, "...о мере несчастья человека можно дать понятие, рассказав о том, что кажется ему счастьем". таким образом, этим приемом, этим выбором, автор демонстрирует свое мастерство.
вообще, насчет рассказа приходили довольно таки странные претензии: Николай Сергованцев был недоволен тем, что Шухов не борется с режимом, не выражает протеста, а все его мысли забиты едой да попытками подзаработать. что ж, увидев это, я, на самом деле, пришла в ярое негодование, ведь легко говорить человеку, сидевшему разве что на мягкой постели, как стоит жить тому, кто сидит на нарах. да, конечно, когда ты знаешь, против чего борешься, то ты будешь делать это (Сенья Клевшин в Бухенвальде тому пример); когда ты понимаешь, что это не бессмысленно, ты будешь делать это. но трудовые лагеря направлены на полное уничтожение человеческого достоинства, на конфискацию у них чувства идентичности, слова, права на что-либо, о чем им напоминают постоянно: номерная система, отсутствие выходных, скотское обращение, куча, не имеющих значения дел, предназначенных для того, чтобы измучить итак уже обессилевших людей. да, новоприбывший Буйновский попытался выразить протест при шмоне, но что из этого вышло? он не вызвал ничего, кроме жалости, которую испытываешь к ребенку, не познавшего мира.
кроме того, читатели говорили, что рассказ не охватывает всю глубину темы, не затрагивает философские аспекты, но разве это так? разве подробное описание вариаций изменения личности в подобных условиях не является глубоким охватом темы? разве те, кто смог сохранить себя не затрагивают этот аспект? "в лагере Солженицына интересовал не только лагерь - его интересовали люди и эпоха, или, если сказать конкретнее, советские люди в эпоху культа личности", - говорит Лакшин. все герои кажутся знакомыми и понятными, даже если им уделяется немного внимания. разве это не мастерство и профессионализм?
вообще, если говорить о людях и взаимоотношениях, об отношении автора к ним, то было высказано переживание еще одного критика, И. Чичерова: "беспокоит меня в повести и отношение простого люда, всех этих лагерных работяг к тем интеллигентам, которые все еще переживают и все еще продолжают, даже в лагере, спорить об Эйзенштейне, о Мейерхолде, о кино и литературе и о новом спектакле Ю. Завадовского...порой чувствуется и авторское ироничное, а иногда и презрительное отношение к таким людям". но суть-то в том, что Солженицын не ставит цель противопоставить интеллигентов и "простых" людей. автор делит зеков на добросовестно рабочих и на отлынивающих, проще говоря, "придурков", которые ставят себя выше честно трудящихся заключенных, хотя их моральные принципы, собственное достоинство упали на самое дно ради местечка потеплее да обращенмя повежливее. статный человек статному рознь, о чем свидетельствует наличие в рассказе Цезаря и Буйновского: один сидит в конторе, пренебрежительно общаясь с тем же Шуховым, другой впахивает с бригадой. в этом и заключается их основное различие. это и отделяет их друг от друга.
теперь хотелось бы затронуть самого Ивана Денисовича, добросовестного работягу, попавшему в лагерь из-за абсурдности убеждений советской власти (я до сих пор в возмущении и негодовании каждый раз, когда прокручиваю в голове факт арреста людей за возвращение из плена. по факту, у них нет шанса на спасение. что на чужой земле, что на родине ты враг, ты не нужен. на чужбине, разве что, бороться проще). и на самом деле, это - великая трагедия для страны терять Шухова, а ведь таких по лагерям сидят тысячи и тысячи. добросовестность, трудолюбие, честность Ивана Денисовича поражают, нужна огромная сила духа, и, я думаю, никто не будет это отрицать, чтобы сохранить эти качества в условиях, где люди становятся зверьем. получив от жены новость о появившихся в деревне красилях, герой приходит в недоумение: ему не по душе легкой труд, он осознает силу и умение своих рук, осознает, что легких денег не существует. он честен даже в лагере, не может "дать на лапу", хотя, сделав это, упростил бы в разы себе жизнь. сцена на ТЭЦ дает осознать читателю всю трагедию: "когда на картину труда жестоко-принудительного как бы наплывает картина труда свободного, труда по внутреннему убеждению - это заставляет глубже и острее понять, чего стоят такие люди, как наш Иван Денисович, и какая преступная нелепость держать их вдали от родного дома, под охраной автоматов, за колючей проволокой".
напоследок хочется сказать, что, несмотря на простоту текста, он гениален. мне очень понравилось использование разных стилей речи, каждый тип имеет свой говор, что делает героев живыми (вообще широко используемый прием, но он вызывает во мне каждый раз удивление и восхищение мастерством писателя). да, возможно здесь нет огромного количества средств художественной выразительности, философских размышлений (философия заключена в самом герое, Солженицын, не выражая отдельно мнения, показывает все через Ивана Денисовича), но, не пребегну снова обратиться к Лакшину, это и не нужно: "...искусство Солженицына - это не то, что выглядит как эффектное внешнее украшение, пристегнутое где-то сбоку к идее и содержанию. Нет, это как раз то, что составляет плоть и кровь произведения, его душу. Неискушенному читателю может показаться, что перед ним кусок жизни, выхваченный прямо из недр ее и оставленный как он есть — живой, трепещущий, с рваными краями, сукровицей. Но такова лишь художественная иллюзия, которая сама по себе есть результат высокого мастерства, умения художника видеть людей живыми, говорить о них незахватанными, точно впервые рожденными на свет словами и так, чтобы у нас была уверенность — иначе сказать, иначе написать было нельзя".
я не могу сказать, что была в каком-то сумасшедшем восторге или диком ужасе после прочтения (скорее ознакомление со статьями по нему вызвали у меня какие-то бурные эмоции от расширения кругозора), но этот рассказ необходимо знать всем. поголовно. прочитать, осознать, пропустить через себя этот ужас и помнить его, чтобы не повторить.
4188