Рецензия на книгу
Усмішка богів
Акутагава Рюноске
Аноним22 июня 2025 г.Откровение древнего духа синто.
Сколь много религий в мире.
Сколь долго они соперничают друг с другом за души людские.
Сколь много сил и крови в борьбе многовековой.Древнее японское верование синто, лежащее в основе культуры страны, столь просто и столь многогранно, что этот рассказ Рюноскэ, быть может, станет отправной точкой не только для более глубокого знакомства с национальным верованием, но и для личного размышления о месте и роли веры в контексте многообразия религий мира.
Падре Органтино, являющийся посланником иезуитского ордена в Японии, конечно, с рвением несёт веру, но сомневается в силе её, ведь что-то неведомое постоянно противится слову божьему.
«В этой стране природа красива, – напоминал себе Органтино. – В этой стране природа красива. Климат здесь мягкий. Жители… но не лучше ли негры, чем эти широколицые коротышки? Однако и в их нраве есть что-то располагающее. Да и верующих в последнее время набралось десятки тысяч. Даже в этой столице теперь возвышается такой дивный храм. Выходит, что жить здесь пусть и не совсем приятно, но и не так уж неприятно? Однако я то и дело впадаю в уныние. Мне хочется вернуться в Лиссабон, мне хочется отсюда уехать. Только ли из-за тоски по родине? Нет, не только в Лиссабон, – если б я имел возможность покинуть эту страну, я поехал бы куда угодно: в Китай, в Сиам, в Индию… Значит, не только тоска по родине – причина моего уныния. Мне хочется одного – как можно скорее бежать отсюда… Но… но в этой стране природа красива. И климат мягкий…»Через полчаса он в главном приделе храма Намбандзи возносил молитвы дэусу (всемогущему божеству, так как в японском языке не было подходящего слова).
«Милосердный, всемилостивый боже! С тех пор как я покинул Лиссабон, вся моя жизнь посвящена тебе. С какими бы трудностями я ни встречался, я неуклонно шел вперед ради того, чтобы воссиял святой крест. Конечно, это удалось не только благодаря одним моим усилиям. Все совершается милостью всевышнего, твоей милостью. Но, живя здесь, в Японии, я понемногу стал понимать, как тяжела моя миссия. В этой стране, и в горах ее, и в лесах, и в городах, где рядами стоят дома, – везде сокрыта какая-то странная сила. И она исподволь противится моей миссии. Если бы не это, я не впадал бы в беспричинное уныние. А что это за сила, я не понимаю. Но как бы то ни было, эта сила, словно подземный источник, разливается по всей стране. Сокруши эту силу, о милосердный, всемилостивый боже! Не знаю, может быть, японцы, погрязшие в ложной вере, никогда не узрят величия парайсо. Из-за этого я мукой мучаюсь столько дней. Ниспошли своему слуге Органтино мужество и терпение…»Он молит о силе.
Он молит о победе.
А где же враг, которого победить надо?
Неужели целый народ является врагом этой веры?И тут происходят чудеса - ПРОПЕЛ ПЕТУХ, А ПОТОМ ЕЩЁ ОДИН, И ЕЩЁ...
Вдруг слова молитвы на его устах замерли. У самого алтаря раздалось громкое пение петуха. Органтино, недоумевая, огляделся вокруг. И что же – за его спиной на алтаре, свесив белый хвост и выпятив грудь, петух, словно настал рассвет, еще раз издал победный клич.
Органтино вскочил с колен и, поспешно распростерши рукава сутаны, старался прогнать птицу. Но, два-три раза топнув ногой и воскликнув «господи!», опять растерянно замер. Полутемный храм наполнили неведомо откуда взявшиеся бесчисленные петухи. Они то взлетали, то бегали туда-сюда, и везде, насколько хватал глаз, расстилалось море петушиных гребней.
...И ЛЮДИ, ЛЮДИ, ЛЮДИ...
Японская вакханалия развернулась перед глазами обомлевшего Органтино, словно мираж. [6] Он видел, как при свете костра японцы в старинных одеждах, усевшись в кружок, наливали друг другу чарки сакэ. В середине круга на большой опрокинутой бадье бешено плясала женщина, такая статная, какую он в Японии еще не встречал. Он видел, как за бадьей высоко держал на ветках, вероятно, вырванной с корнем эйрии [7] то ли драгоценный камень, то ли зеркало богатырского вида мужчина. Кругом, сталкиваясь друг с другом крыльями и гребнями, все время весело пели бесчисленные петухи. А еще дальше… Органтино не поверил собственным глазам – еще дальше, точно заслоняя вход в грот, возвышалась могучая скала.
Женщина на бадье не переставая плясала. Охватывавшая ее волосы виноградная лоза развевалась в воздухе. Яшмовое ожерелье на шее звякало, будто сыпался град. Веткой низкорослого бамбука в руке она размахивала, поднимая ветер. А ее обнаженная грудь! Выделявшиеся в красном свете факелов ее сверкающие груди казались Органтино не чем иным, как воплощением самой чувственности. Молясь дэусу, он страстно хотел отвернуться. Но тело его, словно скованное какой-то проклятой силой, не могло пошевелиться.
– Они радуются, потому что появился новый бог, сильнее тебя.
– Охирумэмути! Охирумэмути! Охирумэмути!
– Нового бога нет! Нового бога нет!
– Кто тебе противится, тот погибнет!
– Смотрите, как исчезает тьма!
– Всюду, куда ни посмотришь, – твои горы, твои леса, твои города, твои моря!
– Нет никаких новых богов! Все твои слуги.
– Охирумэмути! Охирумэмути! Охирумэмути!
Гимн богине Солнца Аматэрасу, которую также и зовут Охирумэмути! Вот, что это было!
На следующий же день, когда Падре Органтино, очнувшись, вспоминал произошедшее и молил о силе духа, пришёл ответ, неведомо откуда: – Ты потерпишь поражение!
И ПОРАЖЕНИЕ СЛУЧИЛОСЬ.
Но не было битв, не было крови, не было врага, которому бы падре смотрел в глаза. Был СТАРИК без имени...– Кто я – не все ли равно? Один из духов этой страны, – улыбаясь, дружелюбно ответил старик. – Пройдемся вместе. Я хочу немного побеседовать с тобой.
Органтино перекрестился. Но старик не обнаружил при этом никакого страха.
– Я не злой дух. Посмотри на эту яшму, на этот меч. Будь он закален в адском огне, он не был бы таким светлым и чистым. Перестань произносить заклятия.
Органтино волей-неволей, скрестив руки, нехотя пошел рядом со стариком.
– Ты явился, чтобы распространять веру в небесного царя? – спокойно заговорил старик. – Может быть, это и не дурное дело. Но даже если дэусу придет в эту страну, в конце концов он будет побежден.
Увы, но здесь, на самом интересном месте, по закону жанра, я обязан поставить многоточие...
Простите этот историко-философский рассказ и поразмышляйте о нём и о себе в спокойной тишине.
Быть может, вы поймёте истину веры синтоизма.
Быть может, и нет.38440
