Рецензия на книгу

• 

  Аноним14 июля 2015 г.

  Не понравилось. Не впечатлило. На этом можно было бы и закончить рецензию, но я, пожалуй, позволю себе озвучить некоторые пояснения.

  Дело в том, что (СПОЙЛЕР!) самоубийство Симора в самом первом рассказе перечеркнуло не только весь сборник на восемь девятых вперед, но и значительную часть прочитанного у Сэлинджера ранее. Мой взгляд на самоубийство, знаете ли, весьма консервативен, но дело даже не в этом, - а точнее не только в этом.

  Дело в том, что самоубийство самоубийству рознь, - да и чужую культуру и идеологию надо принимать в расчет, - и то, что сделал Симор, то, как он это сделал, настолько диссонирует с его образом, выстроенным прочитанными ранее повестями, что сам образ рассыпается со звоном на пиксели. Насколько Симор заинтересовывает в "Введении", настолько он разочаровывает в "Бананке", - и не только непосредственно суицидом, но и своим поведением вообще (вспоминаем сцену в лифте). Но о самом методе, который выбрал мистер Гласс для ухода в мир иной, не сказать отдельно нельзя.

  Уж чем могла так провиниться перед Симором Мюриель? Какой бы поверхностной она ни была (хотя я чрезмерной примитивности, способной шоировать Симора, не заметил, - в своем дневнике ("Выше стропила...") он описывал невесту как человека весьма приземленного и, помнится, находил в этом некую прелесть), - какой бы поверхностной она ни казалась, не думаю, что она заслужила такое пробуждение. А если взгляды его на трагедию близких схожи с взглядами Тэдди, который невозмутимо приводил в пример смерть собаки во сне, то чего стоит вся эта Симорская мудрость, все его "целься, не целясь" и "паранойя наоборот", если мудрость эта приводит к такому удару по близкому, - пусть и не "просветленному", - человеку. С тем же успехом Симор мог перед выстрелом себе в правый висок выстрелить Мюриель в коленную чашечку, ведь "что есть тело в масштабах круговорота перерождений?"

  В общем, это я к тому, что мне очень, - по-человечески жаль Мюриель, и если Тедди нам действительно приоткрывает мотивы Симора, то вся эта "просветленность" смердит жутким эгоизмом. Поступивший так из религиозных взглядов человек - совсем не тот добряк-мудрец, о котором рассказывал Бадди.

  Впрочем, я не категоричен в своей трактовке поступка Симора. Есть у меня еще одно предположение относительно мотивов самоустранения, - предположение, которое Симора некоторым образом может оправдать. Укрепил это предположение рассказ про Эсме. В нем девочка говорит главному герою (за дословность не ручаюсь):

  - Желаю Вам вернуться с войны без непоправимых повреждений.

  И вот если предположить, что добрый и мудрый Симор Гласс, столкнувшись лицом к лицу с кошмаром войны, получил те самые непоправимые повреждения, затуманившие его рассудок, повреждения, приведшие к тому, что он пробил себе голову пулей, - и сделал это не на пустынном пляже, а в метре от спящей жены, - если это предположить, то я готов признать: это тот же Симор, о котором говорится в "Зуи", тот же Симор, о котором написано в "Введении". И в таком случае я скорблю о том, что война убила его.

  Но нельзя не заметить, что слишком многое указывает на именно "философские" мотивы выстрела. И если это так, - если дело не в сумасшествии, - то Симор Гласс из списка литературных мудрецов вычеркивается.

  Вот как-то так. "Бананка" стала, - прямо скажем, - хреновым стартом для сборника, и мне непонятны восторги, которыми проникается иной читатель при ее прочтении, видя в немотивированном внешне акте суицида непременно какую-то глубокую тайну. Остальные рассказы выглядят весьма блекло, хоть и написаны достаточно хорошо. (Совершенно возмутил остроумный и с точки зрения текста крайне удачный, но по смыслу дико самодеятельный перевод оскорбления мужа Бу-Бу, которого на самом деле назвали не Иудой, а "еврюгой" (это слово уселось бы в контекст, я думаю) - "В оригинальном произведении используется слово «kike», употребляемое в качестве уничижительного названия евреев". Согласитесь, антисемитски пнуть человека за его национальность - это (не говоря о безнравственности действия) совсем не то, что назвать его Иудой. Тут уж уважаемая Нора Галь (она ведь? могу и ошибиться) явно дала маху.)

  Понравился, но не до восторга рассказ про художника, да и про адьюльтер (а был ли?) - тоже ничего. Но планки, скажем, "Фрэнни и Зуи" ни один из текстов не достиг. Интереснее всего в "9 историях" оказался, пожалуй, "Тэдди", - оказался, но не понравился по причинам идеологического характера. В реинкарнацию я не верю, а пример с мнимой смертью собаки как аргумент для невозбранного причинения страданий близким гордым своим уходом считаю крайне несостоятельным.

  Трактовать символы в этой книге я было взялся, полез в разъясняющие статьи, да вовремя остановился. Для того, чтобы видеть и понимать все отсылки, - для того, чтобы при описании ног или бананов думать о них не как о ногах или бананах, а как о чем-то другом, что имелось (имелось ли, кстати?) в виду, - надо, судя по всему, быть знатоком индийской культуры или близким другом Дж. Д. Сэлинджера, которому он бы в доверительной беседе все рассказал. Ни тем, ни другим я не являюсь, а потому второе дно сборника по большей своей части прошло мимо меня. Если честно, я по этому поводу не особенно расстраиваюсь, ибо вся эта азиатская заточенная под полное и всеобъемлющее безразличие философия мне чужда.

  13

  139