Рецензия на книгу

• 

  Аноним12 июня 2025 г.

  "Смотритель ливней и снежных бурь"

  Надо думать не о том, что нам еще требуется, а о том, чтобы что-то сделать, или, вернее, чем-то быть.

  Эта фраза из книги, как мне кажется, наиболее точно и без излишней просветительско-агитационной упрощенности выражает цель эксперимента, поставленного автором, и написанной на его основе книги. Вот именно излишне напористое и иногда внутренне противоречивое изложение своих взглядов на то, как должен жить в этом мире человек, несколько мешает принятию текста.

  Коротко говоря, человеку необходимо обеспечить свои пер­вичные потребности включающие Пищу, Кров, Одежду и Топливо, не обрекая себя на рабское существование, целью которого будет приобретение того, без чего он вполне может обойтись. Торо эти избыточные приобретения определяет словом "роскошь". Увы, только к концу жизненного пути человек (и то далеко не всегда) осознает, что мог выстроить свою жизнь иначе: довольствуясь самым необходимым, он мог стать богаче внутренне, посвятив высвободившееся время самосовершенствованию. Такой вот романтико - идеалистический взгляд на фоне бурного развития капитализма в Новой Англии и формирования того, что позднее назовется американским образом жизни.

  Хороша книга другим. Той самой жизнью в лесу, о которой говорится в её названии. Очевидно именно эти страницы и обеспечили ей столь долгую жизнь.

  Особенно интересны мне были фрагменты, которые можно было бы назвать "Записки натуралиста". Естественно, что живя внутри природы и ведя образ жизни, при котором физический труд сведен до необходимого для поддержания нормальных условий существования минимума, автор может довольно много времени посвятить созерцанию окружающего его мира: смотреть, слушать, размышлять над увиденным. И вот тут в зоркости взгляда, тонкости слуха и остроте мысли ему не откажешь.

  
  Однажды, направляясь к своему дровяному складу, вернее, куче выкорчеванных пней, я увидел ожесточенную драку двух больших муравьев; один был рыжий, другой - черный, огромный, длиной почти в полдюйма. Они накрепко сцепились и катались по щепе, не отпуская друг друга. Осмотревшись, я увидел, что щепки всюду усеяны сражающимися, что это не duellum, а bellum [дуэль (лат.), война (лат.)] - война двух муравьиных племен, рыжих против черных. ... Я стал наблюдать за двумя крепко сцепившимися бойцами в маленькой солнечной долине между двух щепок; был полдень, а они готовы были биться до ночи или до смерти. Маленький красный боец обхватил противника точно тисками и, падая и перекатываясь вместе с ним по полю битвы, все время старался отгрызть ему второй усик - с одним он уже разделался; а его более сильный черный противник кидал его из стороны в сторону, и, приглядевшись, я увидел, что он уже откусил ему несколько конечностей. Они сражались с большим упорством, чем бульдоги. Ни один не собирался отступать. Их девизом явно было "Победить или умереть". Тем временем на склоне холма появился одинокий красный муравей, очень возбужденный, который или расправился с противником, или еще не вступал в битву - скорее последнее, потому что все ноги были у него целы, - должно быть, мать наказала ему вернуться на щите иль со щитом. Или, быть может, то был какой-нибудь Ахиллес, который пребывал наедине со своим гневом, а сейчас шел отмстить за Патрокла или спасти его. Он издали увидел неравный бой - ибо черные были почти вдвое крупнее красных - быстро приблизился, пока не оказался в полудюйме от сражавшихся, а тогда, улучив момент, кинулся на черного бойца и начал операции над его правой передней ногой, предоставив ему выбирать любой из собственных членов; и вот их было уже трое, навеки соединенных какой-то особой силой, что крепче всех замков и всякого цемента.

  Описание битвы продолжается. Более того, автор аккуратно всю тройку сражающихся переносит в свою хижину и уже используя лупу следит за дальнейшим ходом этой "схватки трех".

  Не случайно и обращение Торо в этом фрагменте к античным аналогиям: в главе "Чтение" он высказывает мнение, согласно которому, античная литература - высшее достижение человечества в этой области, а чтение этих произведений - основа формирования достойного литературного вкуса. Правда далее по тексту мы можем найти ссылки и цитаты из более поздних, но уже ставших классическими авторов - Шекспира, Чосера, Мильтона, а также обращения к восточной мудрости (Китай и Индия).

  Приведу еще один характерный фрагмент текста.

  
  Первый лед особенно интересен и хорош - он твердый, темный и прозрачный и лучше всего позволяет разглядеть дно в мелких местах; можно лечь на лед всего в дюйм толщиной, как лежит жук-водомерка на поверхности воды, и сколько угодно
  рассматривать дно, которое от тебя всего в двух-трех дюймах, точно картину под стеклом, потому, что вода под ним всегда неподвижна. ... Но интереснее всего сам лед, и изучать его надо именно в первые дни. Если рассматривать его внимательно в первое же утро, как он образуется, - окажется, что большинство пузырьков, которые сперва могут показаться вмерзшими в лед, на самом деле находится под ним, и со дна все время подымаются новые; а лед пока еще темноватый и ровный, и сквозь него видна вода. Эти пузырьки имеют в диаметре от 1/80 до 1/8 дюйма; они очень светлы и красивы и отражают твое лицо сквозь лед. Их бывает до 30-40 на квадратный дюйм. Кроме того, внутри льда видны удлиненные, перпендикулярно стоящие пузырьки - узенькие конусы, обращенные остриями вверх; но в свежем льду чаще встречаются крохотные круглые пузырьки, один над другим, точно нитки бус. Однако пузырьки, заключенные в самом льду, не так многочисленны и не так ясно видны, как те, что под ним. Я иногда бросал камни, испытывая прочность льда, и те камни, что пробивали лед, открывали доступ воздуху, который образовывал очень крупные белые пузыри. Однажды я вернулся на то же место через сорок восемь часов, и эти крупные пузыри полностью сохранились, хотя льда наросло еще на дюйм, что было ясно видно по рубцу, оставшемуся в его толще. ...

  А вот готовая иллюстрация зависимости интенсивности поглощения теплового излучения от цвета поглощающей поверхности:

  
  Природа помогла мне проложить путь по самому глубокому снегу; там, где я однажды прошел, ветер нанес в мои следы дубовых листьев, которые поглотили солнечные лучи и растопили снег и таким образом не только приготовили мне сухую тропинку, но, темнея на снегу, указывали мне путь по вечерам.

  Таким образом, если вы готовы преодолеть первую сотню страниц социальной утопии, дальше вас ждет увлекательное и познавательное погружение в мир лесов, вод, трав и их обитателей - зверей, птиц, рыб и насекомых.

  11

  369