Рецензия на книгу

• 

  vng314viktor8 июня 2025 г.

  Рай надежд или мрак опустошения

  Если бежишь от гнёта и репрессий, от страха и смерти, то просто надеешься на лучшую для себя участь. Ты уже не думаешь о том, как обустроиться в новом мире — достаточно и того, что остался жив, что видишь солнце, что любовь земная досталась и тебе кусочком своего ласкового, нежного прикосновения, а заботы мирские незаметно превратила в заботы вполне себе человеческие. Когда теряешь Родину и не о чем больше беспокоиться, тоска затмевает собой отчаяние, жизнь превращается в существование, сильные твои стороны вдруг оборачиваются слабостями и всё больше хочется думать о том, почему ты раньше не повесился, а решил прикоснуться к миру другой своей стороной, столь же загадочной, что и люди, и манеры, и правила, которые тебя теперь окружают. Вот в такие моменты и возникает вопрос, а есть ли она вообще, «земля обетованная», а не та, где белым полотном укрыты невзгоды и мерзости, а на поверхности выставлены те же людские пороки от насилия и стяжательства до обычного вранья, склок и тупого самодовольства.

  В своей идиллической сути земля обетованная есть место любви, тишины и блаженства или по крайней мере условий, при которых таких удовольствий можно когда-то достичь. Вы вливаетесь в общество братства и понимания, все вокруг оказываются в равных условиях, нет причин друг друга ненавидеть. Дарованные природой навыки как бы служат только упрочнению вашего нынешнего положения. Как здорово открыть стоящее дело, не имея здешних преференций (которых как бы и никто другой не имеет)! И даже не важно, насколько хорошо вы знаете местный язык, поскольку здесь уже живут достаточное количество ваших соотечественников и близких по духу иммигрантов, с которыми можно не только иметь бизнес, но и скоротать один-другой, и третий, и десятый вечерок. Природа предстает образными воспоминаниями, многоэтажный город — дикими джунглями людского достатка и падений, а философия очарования растворяется в буднях чистогана, запиваемых джином, виски, а чаще обычной русской водкой, ценимой даже на страницах всемирно известных классических произведений. Вы в море новых бизнесов, вам хочется начать, как все, зарабатывать. После страха, унижений, физических мук и отчаяния на своей трагической родине вы яростно глотаете этот воздух свободы. Но свободы ли? Где в ней известные вам правила? Их нет. Они совсем другие, новые, странные, порой немыслимые, а средства убить человека всё те же, только немного скрытые, необъяснимые, невесомые, однако присутствующие явно при совершении каждой новой сделки и в глубине каждой новой возникающей перед вами души. И вот уже навыки ваши — никчему. Вернее, им найдётся совсем другое применение, а на первый план всё так же лезут свирепый вид (достойный, правда), и гневный окрик, и моча в голову, и хитрые заискивания полубезумных людей, и малая тяга к искусству, и задача лишь объегорить других, встав у них на пути, когда самому кому-то осталось жить уже последних дохлых два часа.

  Как представится возможность осмыслить своё существование в таких условиях, так только и остаётся тихо воздыхать, глядя на луну, вспоминая прошлое и невольно сравнивая отсиживание в подвалах при оккупантах с нынешним «весельем» по случаю каждой чертовски выгодной продажи в своей лавке ценных поделок.

  Все мы — незваные гости. Все — ненужные людские поделки. Однако роман не насыщен пессимизмом, который я тут сейчас развёл. В нём больше светлого и радостного, чем можно представить в описанных там событиях. Всё-таки мир полон счастья, и светлое нужно только уметь в себе открыть. Много есть похожих на нас людей, стремящихся уравновесить свой дух с миром, но им всегда мерещатся блики недосказанностей, в которых скрывается какое-то злобное существо. Как было бы хорошо, если бы все были подобны вам! Тогда можно было бы не бояться жить в любых странах, в любых условиях, среди любых народов. Не страшны были бы войны и другие напасти, а мечты о нежности, добре и справедливости были бы одинаковыми на всех уголках планеты вне зависимости от того, ходят там в набедренных повязках или примеряют на себе новую кольчугу. И тогда суровость, в которой скрываешь своё подлинное имя, не предстала бы в натуре тяжким бременем, всерьёз принимающем понятия расы, национальности, вероисповедания. В этом смысле «земля обетованная» — это лишь клочок той суши, где обустроились бы заново все нации, народы и прочие миры, где немыслимы были бы гнёт и унижение, а равноправие прямым выводом исходило бы из зрелого всеобъемлющего понятия «свобода».

  Вот в этом и видится мирное причаливание к островку независимости (ни от кого), с которого начинается данное повествование и к чему неуклонно ведёт нас мыслью Эрих Мария Ремарк в своём, по-моему, самом значительном по содержанию произведении. Понять себя, а не мир вокруг. Понять свою истинную природу созидателя (купца — пусть даже так). Одолеть страхи в виде внешней неприглядности своих занятий, коим отдано уже много якобы бессмысленно потраченного времени. Начать всё снова: не сначала — а с середины, не абы как — а основательно, не в угоду кому-то или чему-то — а по существу. И мир снова наполнится яркими красками, и сверкнёт искра потерянной будто бы сноровки, и одолеет вас опять не мерзкая, а внятная мысль обладания, и придут к вам единомышленники, и появится любовь. И тогда в проблемах безутешного вашего горя будут разбираться лишь потомки, но не вы сами. А в светлом уже мире бытия проклюнется наконец самый долгожданный и приятный, безмерно укрепляющий, вечно зовущий вперед лик надежды.

  7

  284