Рецензия на книгу

• 

  Аноним7 июня 2025 г.

  Тоскливое возвращение в туда, куда не надо

  Обычно мне нравится современная польская литература, но, пожалуй, не в этот раз. Эта книга – исключение. Литературу такого рода, а ее сегодня немало, я мысленно именую вульгарной, хотя и не могу не упрекнуть себя в читательском снобизме, вспоминая «наше всё»: «В высоком лондонском кругу / Зовется vulgar…». Она хорошо узнаваема: полупрофессиональная стилистика, личностно окрашенное, политизированное, обличающе-криминализированное, сниженное и наполненное низкими эмоциями содержание, обсценное и слегка галлюцинаторное текстосложение и затянутость мысли, пьяно бродящей по герменевтическому кругу, зависая между матом и перематом. В общем, всего ненужного в избытке, поэтому читается с непрекращающейся тошнотой вовсе не сартровского розлива. Может, это и есть современная массовая литература для молодежи, но тогда слава Всевышнему, что я не молодежь.

  Ну, с обсценностью я, в общем, еще как-то могу смириться, знала, на что шла, выбирая эту книгу. К тому же я хорошо представляю себе социальные группы, для которых такие дискурсы – родная речь, в которой мат заменяет половину доступного словаря. Такие персонажи общаются на этом своем метаязе (или матоязе?) и в пиру, и в миру, и прекрасно таким образом самовыражаются, понимая друг друга с полуслова, но тогда от них трудно ожидать тех рефлексий, с которыми его пытается скрестить автор. Возможно, из-за этого у меня сразу образовалась какая-то смысловая неувязка, противно царапающая внутренний слух на протяжении всего чтения. Не знаю, на что рассчитывал автор, но я никак не могла воспринимать «вечно молодых и вечно пьяных» с их геройскими потугами всерьез, они остались для меня грязненьким балаганчиком.

  Конечно, я смогла и этим пренебречь, мне казалось любопытным взглянуть на провинциальные реалии современной Польши. Но оказалось, что это «те же яйца, только в профиль». Вполне можно поставить на место главных героев каких-нибудь отечественных Колю и Гришу с их окружением, кликухами и подростковым прошлым, а на место польского Зыборка – любой провинциальный городок, из которого уже не видны огни Москвы. И все остальное – депрессивно, мутно, скучно, болезненно-безнадежно и яростно-злобно, как бывает от долговременного подавления каких-то деструктивных импульсов. Понятно, что от такой реальности у молодых сводит скулы, но она ни к чему конструктивному не мотивирует, это всего лишь отыгрывание.

  Само повествование мучительно долгоиграющее, но в себя не затягивает, оставляя впечатление гигантской мусорной кучи, в которой, возможно, и можно отыскать что-то необходимое, но даже и искать не хочется. Текст рваный – бросает читателя из одной темы в другую с потугами на многоплановость, но интрига, которую вышелушиваешь где-то с его середины, - примитивная. Герои, и мужчины, и женщины, как на подбор, вызывают желание вымыть руки и отойти подальше даже в романтических моментах или эпизодах коммуникативных откровений («мы питаем к этой братии чувство резкой антипатии»). Вроде как, в центре книги – семья Гловацких (типа своеобразная семейная сага), но отношения между ними – плоские и грубые, какие-то недоделанные в плане человечности и фамилистичности. Все они – сами по себе, ничем не связаны друг с другом, кроме примитивных поведенческих актов (выпить, подвезти, подраться, заняться механическим сексом). Между ними нет ничего, во что хотелось бы верить, ради чего им следовало бы жить, ощущать совместность и, в конце концов, делать то, что они делают. Конец не впечатлил от слова «совсем», от этой книги устаешь, как от monkey job.

  А мораль всего этого произведения проста, как в поговорке про два пальца об асфальт: никогда не надо никуда возвращаться в модели блудного сына, как бы не складывались обстоятельства, потому что у тебя непременно возникнут некие обязательства перед своим прошлым, хотя ты этому прошлому ничем не обязан, и ты не сможешь их выполнить, сорвешься и тебя помоечной волной смоет в ничтойность. И никто тебя не пожалеет, даже не рассчитывай.

  33

  156