Рецензия на книгу

• 

  AlisaGorislav1 июня 2025 г.

  Янтарная лиса, лазуритовый монах

  Что нам делать? Принцесса опять сбежала!

  Давненько в мои сети не попадались фентезийные романы, написанные в азиатском сеттинге. Впрочем, время без них скоро закончится: август, например, будет полностью посвящён авторами руазии, если всё пойдёт по плану, да и в грядущие месяцы появится парочка текстов, так что, особенно если вы любитель руазии и с удовольствием наблюдаете за появлением коллег по цеху, не печальтесь. Что же касается "Янтаря и Лазурита", то начать хочу с довольно забавной вещи. Честно говоря, когда писательница только отправила заявку на актив, я сильно удивилась: у меня самой есть работа с созвучным названием и лисицей-оборотнем в главных героинях, так что пройти мимо "Янтаря и Лазурита" я бы не смогла.

  Однако давайте поскорее приступим к тексту. Также хотела бы предупредить, что отзыв будет скорее представлять заметки по мере прочтения и общие соображения в конце — в некоторой степени такой формат является уже плюс-минус устоявшимся, но почему-то каждый раз я продолжаю об этом напоминать.

  Итак, книга.

  Прежде всего хотелось бы отметить названия глав. Я, надо признаться, не так уж активно поглощаю руазию, как, возможно, хотелось, но заметила, что зачастую у тех, кто приходит ко мне (например, так было в "Глубоких тихих водах"), названия глав представляют собой полноценные предложения, раскрывающие (или же намекающие на) то, что произойдёт с персонажами в этой самой главе. Есть тут что-то античное, и мне такое симпатично. Да и ассоциация монаха-лазурита и лисицы-янтаря тоже красива.

  Касательно текста и ошибок, связанных только со словами — насколько могу судить, текст неплохо вычитан, хотя в некоторых моментах я всё-таки спотыкалась. Не только то, что перечислено ниже, но для иллюстрации приведу несколько примеров:

  
  Разрушение обрушилось на некогда мирные земли.
  Только неприятный запах намекал, что каппа находился где-то неподалёку. [...] Звуки доносились из покоев молодой госпожи Ли, вслед за ними появился неприятный запах. [...] Неприятный запах, который Сюаньму этим днём почувствовал у ручья, с новой силой ударил в нос, теперь он походил на гниющее болото.
  Ветер дул в глаза, но Сюаньму зажмурился не из-за него, а от страха, руки непроизвольно сжались в кулаки и прижались к груди.
  Кохаку была знакома лишь с небольшим количеством нечисти, в основном она знала обитателей Чигусы: [...]. Хотя её и тянуло на свободу и она часто сбегала в город, она редко покидала пределы Сонбака, поэтому не знала большой мир — соответственно, была плохо знакома с населявшей его нечистью.

  Такие мелочи легко убираются повторным внимательным вычитыванием.

  Не менее интересной кажется следующая опечатка:

  
  Тюремщики почти никогда не покидали эту непреступную крепость, зато много получали за работу и на эти средства содержали свои семьи.

  И это так хорошо и забавно, что я, честно говоря, не уверена, насколько стоит убирать. Разумеется, крепость должна быть неприступна, но в контексте тюрьмы выглядит уморительно.

  Кроме того, периодически в книгах авторов руазии я сталкиваюсь с тем, что, на мой скромный вкус, критически мало визуала (и парадоксально может не хватить лора, несмотря на то, что тот может подаваться в лоб). Приведу пару примеров, чтобы не быть голословной.

  
  Дом семьи Ли оказался довольно просторной резиденцией, окружённой высоким забором, однако выглядел просто: без вычурных украшений, часто встречающихся в богатых домах. Сюаньму не раз бывал в подобных местах вместе со своим ныне покойным шифу, где помогал изгонять нечисть; знатные люди любили не только украшения, но и хвастаться своим богатством. Пусть это место не так выделялось на их фоне, но и бедным его не назовёшь.

  А как выглядели другие дома? Что за украшения типичны для этой архитектуры, в стране, которая нова для Сюаньму? Неужели он, такой медитативный и собранный персонаж, ни разу не остановился полюбоваться в деталях тем, какие дома тут возводят?

  
  В кухню заглянула богато одетая девушка с аккуратно заплетённой верхней частью волос, придерживаемой цзи с драгоценными камнями, остальные пряди рассыпались по спине.

  Вот бы ещё знать, что скрывается за "богато одетая".

  
  Внутри находились как трактаты великих мудрецов, так и пустые свитки, которые хранились в специальных бамбуковых горшках.

  А почему горшки — специальные? В чём их особенность? Чем они отличаются от обычных горшков? Как выглядят?

  Отдельно в этом контексте можно сказать и про сноски. Как уже неоднократно говорила, я отношусь к ним с сомнением и скорее негативно, особенно в тех случаях, когда информацию из них можно органично вплести в текст и обогатить его, но не прямым пояснением термина, а контекстом. Это потребует от автора сноровки, но в этом тексте есть вещицы, на которые хотелось бы посмотреть именно изнутри текста, а не вылезать в сноску.

  С одной стороны, есть в тексте примеры того, как автор вплетает информацию, которая точно так же могла оказаться в сноске, в полотно текста, и это выглядит логично и красиво. Сюаньму впервые в Даогу, сталкивается со странной реакцией на своё имя — и мне кажется вполне нормальным, что он на пару предложений рефлексирует происхождение своего имени и вообще общую осмысленность имён.

  
  Почему-то и эта дева смутилась, пока называла его имя. Неужели жители города Даогу вкладывали в него какой-то особый смысл? Так звали кого-то известного? Это имя дал ему шифу: «сюань» — «таинственный», потому что подобрал его в лесу ничего не помнившим ребёнком, а «му» — «дружественный», чтобы Сюаньму нашёл себе друзей и жил в мире и спокойствии.

  С другой же стороны, в тексте присутствует избыточность сносок, особенно в том, что касается устойчивых выражений. Я осознаю, что культура совершенно другая, но, по-моему, смысл большинства из них предельно понятен.

  
  Но вылетевшее слово на четвёрке коней не догонишь, не будет он же теперь просить об услуге. [Кит. 一言既出，驷马难追 – «слово вылетело – на четверке коней не догонишь» («слово не воробей, вылетит – не поймаешь»).]
  Явилось, что никто и тени не заметил, и исчезло, не оставив следов. [Кит. 来无影，去无踪 – «приходить, не отбрасывая тени, и уходить, не оставляя следов» (незаметно появляться и исчезать, словно по волшебству).]
  «За ветром и дождём последует солнце» [Кит. 阳光总在风雨后 – «солнечный свет всегда за ветром и дождем» (удача всегда после трудностей).]

  Я не запрещаю никому писать сноски и понимаю, что некоторым читателям может быть полезно, но впечатление такое, как будто смысл этих и многих других выражений понятен. Более того, в данном случае получается, на мой взгляд, избыточно. С другой же стороны, есть пример того, как информация из сноски могла бы быть красивее обыграна в тексте:

  
  Осколок ветви лансяня. [Лансянь (кит. 狼筅, «волчья метла») – холодное древковое оружие.]

  Уже есть 248 страниц текста — и, честно говоря, чем идти гуглить или копаться в памяти, а как же лансянь выглядит, мне было бы любопытно прочитать хоть строчку о том, а почему же оружие так называется, как оно выглядит, что заслужило такое название. Я понимаю, что длинные описания могут быть неуместны в некоторых моментах, но ведь и хочется не описание истории оружия на абзац, а хоть пару слов.

  И какой отзыв обойдётся без моего любимого слова?

  
  И как, чёрт возьми, на это реагировать?! Что он хотел сказать? Просто похвалил? Или намекнул, что голубой ей не подойдёт?
  «Чёртов Ю Сынвон, приди поскорее», — молилась про себя Кохаку.

  Безусловно, в тексте есть такая авторская нечисть, как суйгуй, хицубокуши-но-муши и аккым, прекрасно смотрящиеся в тексте, но что-то мне подсказывает, что черти в сеттинг не вписываются.

  Есть и пара сцен, которые вызвали у меня некоторое сомнение.

  
  Только она посильнее натянула капюшон на лицо и уже двинулась в сторону лавки друга, как её нос учуял не просто запах моря, а нежный, давно забытый аромат чего-то родного. Кохаку резко обернулась, из-за чего плащ чуть не слетел.
  Всего в нескольких джанах от неё у лавки с овощами стоял юноша в свободных тёмных одеяниях, ветер раздувал его длинные распущенные волосы, местами отливающие голубизной на солнце. С такого расстояния Кохаку не видела цвета его глаз, но не сомневалась, что имели они лазурный цвет.
  Обладая прекрасной памятью на лица — а эти глаза она бы не забыла в жизни, — она стояла как вкопанная и не могла произнести ни слова.
  «Рури?!»

  Вот как будто в сцене, когда Кохаку встречает важного человека (ну, не совсем чтобы человека, но вы поняли) из своего прошлого, хотелось бы побольше эмоций и визуала. Упомянута прекрасная память на лица, но мы не узнаём лица Сюаньму; и вроде как вот он, аромат чего-то родного, но какой? Что именно за запах уловила Кохаку, что он напомнил ей о родном доме? Как будто была возможность нарисовать красивую картину славного прошлого павшей Чигусы, но возможность эта была упущена. По сути, про Сюаньму в этой сцене мы узнаём две вещи: цвет глаз и особенности волос, и, как по мне, этого мало. Хотелось бы каких-то микропереживаний Кохаку, или каких-то ещё деталей, которые она помнит про Сюаньму, или чуть больше про воспоминания о доме.

  
  Внутри на алтаре лежало женское тело, которое выглядело практически живым.
  На алтаре оказалась лишь верхняя часть тела без рук, вместо них кто-то воткнул букеты цветов, а также сделал венок и надел на голову.
  Протирая рот рукавом чогори Джинхёна, она взглянула вдаль и заметила, что на большинстве деревьев в округе были развешаны органы несчастной женщины, а её ногу всунули в дупло и украсили цветами.

  Я не вполне уверена, что при таком описании тела мёртвая женщина и правда выглядела бы практически живой. С одной стороны, никто не сказал, что она выглядит совсем живой-живой, а с другой... звучит несколько сомнительно. И пока далеко не ушли, хотелось бы отметить, что, кажется, я не так часто встречала истории про заклинателей, в которых подобных ужасающие вещи (а именно убийство нескольких женщин) совершали бы люди, против которых бессильны бы оказались чётки — понравился мне этот момент, ничего не могу с собой сделать. Обычно всё-таки речь идёт про демонов, например, или про ещё какую нечисть, но в той сцене злом оказался человек.

  Подозреваю, что имелось в виду, что у неё лицо было, как если бы она только уснула, но, вероятно, стоит как-то это подчеркнуть.

  
  В один момент монахи сдались и выдали ей швабру с ведром, чтобы хоть как-то отвлечь. К их удивлению, Кохаку тщательно отмыла весь корабль за час и снова заскучала.

  Один вопрос. Какого размера был корабль?

  Из достоинств текста я бы хотела дополнительно отметить, во-первых, использование идиом. Некоторые их них появились в контексте сносок, но лично мне запомнился один пример, и запомнился он потому, что это сравнение использует мышь. Получилось очень органично.

  
  — Моя семья давно жила в храме, но он теперь пуст. Как мешок риса той бедной женщины.

  Во-вторых, порадовало наличие выраженной речевой характеристики у Сюаньму, и если кто-то мыкает, то я без сомнений понимаю, что это был он:

  
  На этом закончился их странный диалог, где говорил исключительно евнух Квон, а Сюаньму лишь под конец издал «М».

  В-третьих, то, как нам показывают, что Сюаньму влюбился в Кохаку:

  
  Сюаньму снял с головы покрывало и посмотрел на скакавшую рядом нуну: добрая улыбка сияла на её лице, а янтарные глаза светились радостью, словно две звёздочки, пробившиеся на небе сквозь густые облака в тёмной ночи.

  В-четвёртых, вот этот момент авторской самоиронии:

  
  Услышав слово «невеста», Сюаньму вздрогнул, посмотрел сначала на нуну, затем на генерала, и сглотнул. А чего ещё мог ожидать простой человек, прибывший из другой страны? Который вдобавок к этому являлся монахом. Уж точно не свадьбы с принцессой другого королевства.

  В-пятых, внимание к мелочам в истории персонажей, как, например, Кохаку, которая очень уж не любит "огненный" цвет одеяний королевской семьи, поскольку ассоциации с пожаром у неё крайне дурные:

  
  — Принцы, принцессы и королева. Наложницы носят разные яркие цвета, но их дети всё равно ходят в оранжевом и золотом, от которого меня уже подташнивает, если честно.
  Или напоминает о пожаре. Но эту мысль она озвучивать не стала.

  Хотелось бы напоследок сказать и пару общих слов: мельком видела отзывы, в которых "Янтарь и Лазурит" критиковали из-за нереалистичности того, что принцесса может творить то, что творит в книге, но у меня мнение простое, о котором я тоже говорила прежде. Если бы я хотела читать про политическое устройство двора в Древнем Китае, чтобы всё было максимально душно, по регламенту и предельно реалистично, то осталась бы разочарована: перед нами определённо не "Троецарствие" с магией и заклинателями. С другой же стороны, когда я хочу читать про условную любовь принца и принцессы, я не жду, что "всё будет как в жизни", чтобы на самом деле в основе их отношений лежал чисто политический союз и чтобы персонажи обсуждали, кому какие острова перейдут в качестве вдовьей доли.

  "Янтарь и Лазурит" — это приятная волшебная история о нежной любви, справедливости и приключениях, в которой возможно, что монах окажется лазуритовым драконом, а принцесса — лисицей, какой одарили наложницу взамен умершей дочери и какой можно приключаться в пёстром мире, полном нечисти. И в своей категории "Янтарь и Лазурит" хорош, а также не обманывает читательских ожиданий.

  
  А вдруг с ней что-то случится?

  Содержит спойлерыОткрыть

  3

  49