Рецензия на книгу
Алые паруса
А. С. Грин
Аноним28 мая 2025 г.Перечитывая
Впервые читал далеко не в детстве и даже не в юности. Первая попытка чтения окончилась неудачей - отложил. Еще до чтения у каждого складывается образ этой книги - ведь она из тех, о которых говорят, а имена героев воспринимаются как символы ("нарицательный" здесь не очень подходит). Но вот мой априорный образ не совпал с реальной книгой - она показалась какой-то скучноватой. А может быть не совпала с внутренним настроем. Было это лет сорок назад. Позднее прочитал эту повесть и другие произведения Грина. Помогла покупка в "Букинисте" старого, шестидесятых годов СС. Начал с последнего тома и Автобиографической повести - личность-то автора в то время была мне мало известна. Потом уже были романы, рассказы и "Алые паруса".
На этот раз перечитал. С внучкой. Эта книга в её летнем списке перед 7-м классом. Предложил ей написать отзыв, помог отредактировать. Здесь хочу рассказать о том, на что сам обратил внимание при этом чтении.
Язык повести. Назвал бы его, используя слово, которое, судя по частоте использования, любит автор - блистающий.
Была полная ночь; за бортом в сне черной воды дремали звезды и огни мачтовых фонарей. Теплый, как щека, воздух пахнул морем. Грэй, подняв голову, прищурился на золотой уголь звезды; мгновенно через умопомрачительность миль проникла в его зрачки огненная игла далекой планеты. Глухой шум вечернего города достигал слуха из глубины залива; иногда с ветром по чуткой воде влетала береговая фраза, сказанная как бы на палубе; ясно прозвучав, она гасла в скрипе снастей; на баке вспыхнула спичка, осветив пальцы, круглые глаза и усы. Грэй свистнул; огонь трубки двинулся и поплыл к нему; скоро капитан увидел во тьме руки и лицо вахтенного.
...
В течение дня человек внимает такому множеству мыслей, впечатлений, речей и слов, что все это составило бы не одну толстую книгу. Лицо дня приобретает определенное выражение, но Грэй сегодня тщетно вглядывался в это лицо. В его смутных чертах светилось одно из тех чувств, каких много, но которым не дано имени. Как их ни называть, они останутся навсегда вне слов и даже понятий, подобные внушению аромата. Во власти такого чувства был теперь Грэй; он мог бы, правда, сказать: — «Я жду, я вижу, я скоро узнаю...» — но даже эти слова равнялись не большему, чем отдельные чертежи в отношении архитектурного замысла. В этих веяниях была еще сила светлого возбуждения.Первый фрагмент - пример того как автор создает образ того, что находится вне героя. Этот внешний мир живет и взаимодействует с ним: звезды дремлют, воздух - теплый как щека. Во втором фрагменте - образ мира чувств человека, мира сложного и переплетённого множеством связей с внешним миром.
Такой текст требует медленного и внимательного чтения для того, чтобы уловить все те чувства, которыми автор его наполнил. Это еще один оттенок того мощного языка ранней советской прозы, о котором я писал уже не раз.10215