Рецензия на книгу

• 

  Аноним10 мая 2025 г.

  На лицевой стороне красовалась надпись: «Помоги остановить изнасилование!», а на задней стороне следовало продолжение: «Скажи “Да”!»

  Я довольно часто читаю тру-крайм, а если не читаю, то смотрю и слушаю. Не буду углубляться в причину, потому что это не так важно, скажу лучше о том, что испытываю в такие моменты. В основном это злость и отвращение. Последнее чаще всего к преступнику, но иногда и к тем людям, кто дело расследует, и эта книга — прекрасное доказательство того, как правоохранительные органы относятся к изнасилованиям. Причём не в те года, когда восемнадцатилетней девушке не поверили и подали на неё в суд за лжесвидетельство, и даже не в те, когда суд обвинял жертву и убеждал её, что она сама этого хотела, а во все времена. И я, правда, не понимаю, почему у этой истории настолько низкий рейтинг, потому что она заслуживает высшего балла по всем пунктам.

  В книге центральное место занимает история Мари Адлер. Утром она проснулась в своей съёмной квартире, увидела высокого мужчину, стоящего у кровати, и следующие несколько часов девушка провела в страхе. Многочасовое насилие, постоянное унижение, вспышки камеры и напоследок угроза, что фото сольют в сеть и его обязательно увидят все, кого девушка знает. Мари испугалась, но как только преступник ушёл, она позвонила соседке и матери, а после в полицию. Вместо расследования двое полицейских закрыли девушку в допросной и продолжили запугивать: «Ты лжёшь, тебе никто не верит, ты потеряешь работу и квартиру, скажи, что ты всё выдумала». И она сдалась, когда узнала, что обе приёмные матери не поверили ни единому её слову.

  Остальное время посвящено остальным жертвам серийного насильника и ему самому. Что он из себя представлял, как рос, кем была его семья, почему однажды он свернул не на ту дорогу и не смог остановиться, пока его не поймали. Как справлялись те несчастные женщины, в чьи дома он пробирался по ночам и за которыми до этого следил. Авторы не пытаются разобраться в причинах, ведь, в отличие от большинства преступников, этот не вписывается в привычные каноны. У него приличная семья, хорошее воспитание и ни одной детской травмы, завязанной на каком-либо насилии. Он не мучил и не убивал животных, не попадал в полицию и в целом вёл обычную жизнь. Они рассказывают историю с его же слов, где он сам нашёл для себя ответ. Они не обеляют его, не сочувствуют ему и не испытывают к нему ненависти. И вот же совпадение — я тоже не смогла его возненавидеть. Куда там ему, когда в книге есть два детектива, травящих юную девушку просто потому, что им показалось, что она солгала.

  
  – Они причинили мне гораздо больше боли, чем насильник, – говорит она о двух детективах, обвинивших ее во лжи. – Он пришел и ушел, а мне целых шесть лет никто не верил. Я потеряла семью. Потеряла свободу. Потеряла остатки психического здоровья.

  У меня горело, горело и будет гореть каждый раз, как я возьмусь за очередную такую историю. И мне не вспомнить ни одной, где бы какой-нибудь девушке не заявляли, что «она как-то не так себя ведёт для изнасилованной». Ого, эта не паникует, а эта не кричит, у той такое лицо, словно она хлебушек на пол уронила, а не подверглась нападению. А на эту взгляните, сидит себе вся такая уверенная, пересказывает самые худшие моменты своей жизни и даже улыбается. Ну точно они все лгут. Откуда знаю? Ну, я так чувствую. Так и хочется вставить фразу: «Верьте жертве, пока не доказано, что она ей притворяется» (и да, не нужно давить на неё всеми способами, чтобы выбить нужные доказательства).

  Как-то так получилось, что самыми ужасными главными для меня оказались все, где фигурировала Мари, и та, где появился прокурор. К нему ноль вопросов, прекрасный человек, но именно в этой главе авторы рассказывают, как раньше работала судебная система. И это такая жуть. Все эти знаменитые судьи, прокуроры и адвокаты, на чьи слова и труды с течением времени равнялись другие. Честное слово, если бы меня всю книгу не трясло, то на той главе точно бы заработала эпилептический припадок. Не могу подобрать цензурных слов, чтобы всё описать, поэтому лучше на этом и закончу.

  
  Но мне не хотелось, чтобы в тот раз снова так получилось.
  Поэтому она постаралась, чтобы об изнасиловании узнало как можно больше людей, звонила им – впоследствии это удивляло Шэннон и Пегги. И поэтому она подробно рассказывала все полицейским, всякий раз как они об этом просили. Большинство жертв изнасилования не откровенничают. Мари откровенничала.
  – Чтобы никто больше не пострадал, – говорит она. – Чтобы они искали того, кто сделал это со мной.

  49

  185