Рецензия на книгу
Франкенштейн
Мэри Шелли
reader-120280095 мая 2025 г.Поиски новых смыслов: «Франкенштейн» Мэри Шелли
Переосмысливать классику — занятие сложное, особенно если подходить к этому не из академического интереса, а с желанием почувствовать книгу здесь и сейчас. Многие смыслы уже озвучены, разобраны и снабжены сносками, а любое личное ощущение рискует быть признано «неправильным». Но иногда хочется просто попробовать — прочитать заново и честно ответить себе: работает ли это сейчас?
С «Франкенштейном» всё начинается многообещающе. Первая часть — энергичная, атмосферная, с живым интересом к науке, открытиям и возможности переступить через предел. История создания нового существа захватывает. Есть драйв, любопытство, внутренний конфликт. Всё держится на живом нерве. Мне как автору особенно отозвался этот импульс творца: одержимость идеей, азарт, сомнения. Очень узнаваемо.
Но уже во второй половине роман становится вязким и затянутым. История теряет ритм, скатывается в затяжные описания страданий, в бесконечные монологи о боли, одиночестве и вине. Да, это, безусловно, часть концепции — трагедия, мораль, последствия. Но когда на двадцатой странице герой всё ещё идёт по горам, страдая, а потом снова страдает, но уже у озера, возникает вопрос: не слишком ли это однотонно?
Главный герой теряет цельность. В начале — яркий ум, стремление к открытию. В финале — истеричный, уставший человек, который не пытается действовать, а просто плывёт по течению своего раскаяния. Его чудовище, наоборот, становится всё более интересным. В какой-то момент возникает ощущение, что монстр — это и есть настоящий герой, более последовательный и живой. Но и тут есть внутренняя нестыковка: как из почти полного невежества он так быстро приходит к философским размышлениям о добре и зле?
Словно бы монстр — не реальная фигура, а вымышленная проекция самого Виктора. Никто из персонажей, кроме него, с чудовищем по-настоящему не разговаривает. И если читать роман в этом ключе — как историю внутреннего распада, психологического кризиса, — он начинает играть новыми оттенками.
Язык — сложный, архаичный, с витиеватыми конструкциями, требующими сосредоточенности. Не всегда удобно, но атмосферно. Особенно если вы устали от гладкой, выверенной прозы и хотите чего-то более шероховатого.
Вывод:
Роман, безусловно, важный. Но его восприятие сильно зависит от читательских привычек. Тем, кто привык к лаконичности и структуре, будет тяжело. Тем, кто любит читать между строк, кто чувствует за текстом психологические образы и внутренние разломы — будет интересно. Это не книга, в которую влюбляешься безоговорочно. Это книга, через которую надо пройти. И, может быть, не один раз.178