Рецензия на книгу

• 

  Аноним4 мая 2025 г.

  «У меня ощущение от прожитой жизни, что там сантиметрика, миллиметрика пустого не было. Все было наполнено - чувствами, мыслями, делами какими-то. Содержанием каким-то».

  Я думала, воспоминания должны пахнуть пылью и навевать тоску, но мемуары Лилианны Лунгиной в формате фильма, снятого Олегом Дорманом, а потом собранные в книгу и еще дополненные в аудиокниге (аудиокнига, кстати, самая полная версия, там есть отрывки, которых нет ни в фильме, ни в книге) – это порыв свежего ветра, как если бы в душной библиотеке открыли окна и впустили запахи и звуки весенней улицы.

  Удивительно наполненная жизнь была у Лунгиной – начинаясь с детства за границей (Франция, Германия и Палестина) и продолжаясь следованием за знаковыми событиями ХХ века в России. Весь век в одной судьбе, которая переплеталась с судьбами прославленных современников. Просто и с теплотой рассказывает Лилианна Зиновьевна о Марине Цветаевой, Викторе Некрасове, Александре Твардовском, Евгении Евтушенко и других. Так же искренне и спокойно описывает события репрессий, Великой Отечественной войны, гонений на евреев в послевоенное время – и ей было что рассказать, порой через болезненные воспоминания и слезы.
  
  Cтранно читать негативные отзывы, где упоминаются неискренность, фальшь и даже подлость – люди не представляют, как ломалась личность в то непростое время, через что нужно было пройти, чтобы выжить и просто жить. Свобода сейчас и свобода тогда – это две концептуально разные свободы, поэтому грустно, когда навешиваются ярлыки без настоящего глубокого понимания эпохи.

  В этом состоит один из самых катастрофических аспектов нашего режима: он деформировал личность каждого. Жизнь была настолько сложна, настолько полна ловушек, опасность погибнуть была так реальна, так ощутима, что все это развивало в нас самые худшие черты. Человек, подобный Самарину, который в нормальном обществе никому не причинил бы зла, в атмосфере начала пятидесятых годов стал настоящим мерзавцем. Безусловно, чтобы остаться порядочным, нужен был героизм.
  
  В молодые годы даже очень большое горе как-то изживается. Оказывается, что человек может пережить больше, чем он полагает. Больше, чем это кажется возможным. Запас жизнеспособности и прочности оказывается больше, чем ты предполагаешь.
  

  О переводе в книге немного – история знакомства с Астрид Линдгрен и в аудиоверсии судьбоносная встреча с Михаэлем Энде, но все это с такой любовью к профессии!

  Пеппи Длинныйчулок, Карлсон, который живет на крыше, Эмиль из Лённеберги – все они по праву детища не только Линдгрен, но и Лунгиной. Переводчики старой школы не просто переводили, они отдавали частичку души, оттого переведенное обретало новую жизнь.

  Меня очень зацепил эпизод о переводе Виана – переводить не слова, переводить эмоции. Девиз хорошего переводчика.

  Переводить — огромное счастье. Искусство перевода я бы сравнила только с музыкальным исполнением. Это интерпретация. Не берусь говорить, какая лучше, какая хуже, — каждый выбирает, что ему нравится. Но, скажем, я переводила рассказы Бёлля, и есть другие переводы Бёлля — это совершенно разный Бёлль. И я думаю, что судьба Ремарка, о котором у нас писали, что он беллетрист, что он писатель второго сорта (а это абсолютная неправда, он писатель первого сорта) — его судьба здесь сложилась так только потому, что его переводили, увы, неудачно. Пошлые переводчики. И любовные сцены, которые он пишет изумительно, на высоком накале чувств, получились пошловатыми. Так как я этих переводчиков знаю лично, то я просто видела их портреты. Человек, когда переводит, расписывается, пишет свой портрет, чувствуется, каков он есть.

  В мои Топ-100 книг – и какое счастье, что можно и читать, и смотреть, и слушать эти удивительные воспоминания!

  18

  311