Рецензия на книгу

• 

  railibris2 мая 2025 г.

  Не любовный роман. А что-то большее

  Этот роман вызвал у меня такую бурю эмоций, что долго не верилось: я действительно дочитала его до конца. Первую половину книги я читала с яростью, недоумением и внутренним протестом — как, как кто-то может называть это любовным романом? Любовь ли это? Или что-то более изломанное, болезненное, запутанное? Но потом сестра сказала: «Это всё равно любовный роман, какая бы любовь там ни была». И я впервые посмотрела на книгу иначе.

  Действительно, любовь здесь есть. Но она не та, к которой мы привыкли — нежная, вдохновляющая, дающая силы. Это любовь, вырастающая на фоне боли, одиночества, жертвенности. Та, которая оставляет шрамы. И всё же — она настоящая. Для меня она раскрылась лишь в последних главах, словно долгожданный проблеск света после затяжной бури.

  Пока читала, не раз мысленно благодарила, что живу в мире, где существует феминизм. Судьбы женщин в XX веке — особенно в отдалённых уголках, таких как австралийская глубинка, — производят тяжёлое впечатление. Женщины здесь не просто живут — они выживают. И именно этим роман трогает до глубины души.

  Одно из самых сильных впечатлений — атмосфера. Автор так точно передаёт австралийскую природу, климат, пыль, жару, запахи и даже отчаяние, будто я сама побывала в этом суровом мире. После прочтения хотелось буквально смыть с себя весь этот тяжёлый налёт — слишком правдиво, слишком реально. Австралия в романе — как ещё один герой: враждебный, молчаливый и всепоглощающий.

  Сюжет, на первый взгляд, строится вокруг запретной любви между Мэгги и священником Ральфом. Она — девочка, взрослеющая в тени равнодушной матери. Он — человек, выбравший Бога и Ватикан, но неспособный победить свою любовь к ней. Их отношения вызывают споры: где проходит грань между любовью и недопустимым? Мэгги влюбляется в Ральфа, потому что он — единственный, кто был добр к ней. Его выбор — остаться в сане — одновременно вызывает уважение и критику. А сцена, где он на мгновение отказывается от всего ради неё, пробирает до мурашек.

  Отдельная боль — родительская любовь. Или её отсутствие. Фиа, мать Мэгги, любит сына от своей первой любви больше, чем всех остальных восьмерых детей. Мэгги, в свою очередь, повторяет ту же ошибку: она любит сына от Ральфа сильнее, чем дочь от другого мужчины. Как первенец и дочь, я не могла спокойно воспринимать эти отношения — отчасти потому, что они слишком правдивы.

  «Поющие в терновнике» — это не история любви. Это история жизни. Жизни без прикрас, с её трудными выборами, холодными ночами, неизбежными утратами и редкими моментами настоящего тепла. Здесь каждый персонаж любит по-своему: кто — Бога, кто — землю, кто — работу, кто — ребёнка. Братская любовь между Джастиной и Дэном в этой книге сияет особенно ярко, как глоток свежего воздуха. А муж Джастины стал для меня олицетворением настоящего терпения — ведь не каждый мужчина готов ждать десять лет, пока женщина будет готова выйти за него замуж.

  Я определённо повзрослела, пока читала. Как и Мэгги. Мы проживаем её жизнь вместе с ней: чувствуем боль, прощаем, теряем, взрослеем. Редкая книга даёт такой опыт.

  P.S. Описания Ральфа и Дэна — это что-то. Моё воображение рисовало их слишком красивыми. Таких людей просто не бывает… или всё-таки где-то в Ватикане или Ирландии есть такие?

  4

  200