Рецензия на книгу

• 

  Kotofeiko11 июня 2015 г.

  Для одних авторов человек - бог, и они забывают о его земном происхождении, а для других он – скот, эти забывают о его высоких помыслах, великих духовных возможностях... Должно быть, правда где-то посредине...

  Я изначально думала, что эта книга будет похожа на "Пигмалион" Бернарда Шоу. Но чем больше я читала роман, тем сильнее хотелось его сравнить ещё с одной пьесой.

  В своё время мне из всех героев "Вишнёвого сада" более всего запомнился Лопахин. Потом моё отношение к писателю несколько испортилось по вине одной цитаты из писем Чехова. Да, знаю, нужно отделять личность автора от его творчества, но это не всегда удаётся. И вот мне захотелось найти, в некотором роде, замену образу Лопахина.

  Собственно, главная общая черта между Лопахиным и Иденом - они оба стремились подняться со дна до того высшего общества, откуда они не были родом. Только Лопахину премудрость не давалась, а Мартину Идену, который сперва точно так же засыпал над непонятными книгами, удалось всё-таки добиться своего. Вот только чем этот успех в итоге обернулся...

  Исповедь недокультурного человека:

  Иногда во мне возникает чувство, что я опоздала. Опоздала с собственным образованием, недополучила того, чем полагается в совершенстве владеть культурному человеку. Но тут же на смену этой мысли приходит другая: что если всё это наносное и незначительное? Что если это всего лишь внешние атрибуты псевдокультуры?

  Ну вот есть в мире такие люди, которые в прямом смысле слова с ума сходят по бумажным книгам. Электронные принципиально не читают, ибо "фи" и не комильфо. И, главное, именно по этому критерию судят о культуре человека. А для меня наоборот странно, как можно считать форму важнее содержания. Разве это то, чем стоит гордиться?

  Или возьмём, к примеру, латынь. Как известно, "изучая английский, мы готовимся ко дню сегодняшнему, изучая китайский - к дню завтрашнему, а изучая латынь... к путешествиям во времени?". Иными словами, я вполне разделяю мнение Мартина Идена относительно этого языка, который "сам умер, и меня убить хочет".
  

  
  – Да при чем тут латынь, черт подери? – крикнул он в тот вечер своему отражению в зеркале. – На кой мне эта мертвечина. Почему и мной и живущей во мне красотой должны заправлять мертвецы?

  Отсутствие в ближайшей или даже далёкой перспективе огромной библиотеки-лабиринта со шкафами от пола до потолка меня как-то не слишком расстраивает (вы представьте, сколько времени там нужно убираться). Коллекционеры книг не вызывают у меня благоговения и священного трепета.

  Но я, признаюсь, бываю непоследовательной. Восхищаюсь, к примеру, арфистами. Мне сразу представляется огромная, старинная, богато украшенная арфа, золотая или из благородных пород дерева, струны которой способны издавать удивительные по своей красоте и мелодичности звуки. А консерватории и театры проникнуты духом торжественности, музыканты иногда кажутся возвышенными существами из другого мира...

  Вот только это всё лишь "внешняя сторона" музыки. Я, увы, в ней не разбираюсь, не играю ни на одном из музыкальных инструментов. Но откуда берётся это "увы"? Такое "увы" - это "увы" человека, который ходит в литературные кафе, наслаждаясь атмосферой "культуры", посещает музеи, любуясь рукописными книгами с окладом, инкрустированным драгоценными камнями, мечтает сидеть зимними вечерами в собственной, мною уже описанной, личной библиотеке, греть ноги у камина, пить глинтвейн, но... Но читает, чёрт побери, по книге в год! И всё отговаривается отсутствием свободного времени. Нет, я не могу назвать себя настоящим ценителем музыки, а такого человека - ценителем литературы.

  Обратимся ещё ко спорту. Какая-никая физическая нагрузка необходима каждому, это понятно. Однако в ответ на слова "я иду на тренировку" я могу состроить такую рожу, что сразу будет понятно: это для меня и "фи", и "не комильфо", и вообще "идеалом мужской красоты для меня всегда была изящная стройность". Словом, стану подозрительно похожей на Руфь. Но есть волшебные слова, нейтрализующие эффект вышесказанных. Скажем, "я иду на тренировку по фехтованию". После этого меня к полу приколачивает молотком аристократизма. Стыдоба.

  Итак, вернёмся к мысли, высказанной в эпиграфе. Человек не бог и не скот. Я могу восхищаться сутью одних вещей и пустой оболочкой других, с одинаковым удовольствием читать великих философов и дешёвое развлекательное чтиво, заедать флорентийское суфле из шпината магазинной пиццей, а уж про мой музыкальный вкус говорить не стоит вообще. Иногда я боюсь сказать лишнее слово, чтобы не оскорбить кого-нибудь, а иногда говорю всю правду напрямую, что "не принято в приличном обществе".

  Любую элиту можно обозвать элиткой, сказав, что в современном искусстве нет смысла и это уже вообще не искусство, а пока кто-то ест свои трюфели, люди, которых можно было бы досыта накормить на эти деньги, помирают с голоду. Можно в ответ обозвать простой народ быдлом, сказав, что он просто ничего не понимает в настоящем искусстве, да вдобавок ещё и смешивает кетчуп с майонезом, разучившись есть нормальную пищу. И те, и другие люди будут одинаково правы и не правы.

  И если Мартин Иден для себя определил, что есть настоящее, истинное, великое, а что является псевдокультурой, то я это сделать не всегда могу, хотя бы в силу того, что жизнь сложнее романа.

  А книга, если уж подводить итог, шикарная, читается легко и, наверное, нехорошо, что я пишу все эти банальности, потому что главного героя они замучили. Да и автора, видимо, тоже.

  Далее - спойлеры о финале!

  
  Все вокруг свидетельствует о том, что люди сильные (неважно, мужского или женского пола) не только не вступают в брак с еще более сильными, но даже не отдают им предпочтения, когда подбирают себе друзей. Когда один лев встречает другого, у которого еще более громкий рык, он относит его к разряду зануд. Мужчина или женщина, которые чувствуют в себе силы на двоих, ищут в партнере чего угодно, только не силы.

  Это не Джек Лондон. Это упомянутый мною в начале Бернард Шоу. И именно поэтому я могу сказать, что финал романа мне пришёлся по душе.

  Нет, дело здесь не в том, что я рада гибели Мартина Идена, совсем нет. То, что он не вернётся к Руфи, мне было ясно. Но я опасалась, что он найдёт себе "женщину пылкую, с горячей кровью, чтоб потешалась над жизнью, и насмехалась над смертью, и любила, пока любится", как говорил Бриссенден. А закончилась бы такая история любви как у Лойко Зобара с Раддой... Да, та цитата вполне могла бы быть из Горького.

  Просто для Мартина Идена было открытием, что Руфь, которой он так восхищался, может быть столь малодушной, связанной моралью общества, к которому она принадлежала. До этого он и в самом деле верил, что она была идеальной. А надо было, как бы это ни звучало неприятно, привыкнуть к тому, что приходится прощать человеку недостатки характера за красоту или невзрачность внешности за яркость личности. Просто потому, что люди, совмещающие в себе в равной степени и то, и другое, встречаются крайне редко.

  25

  273