Рецензия на книгу
Луна и грош
Сомерсет Моэм
Аноним21 апреля 2025 г.Гений и злодейство, вариация
"Луна и шесть пенсов" (в моем издании - "Луна и грош", и этот вариант чисто фонетически нравится мне больше) - это яростных цветов мазками набросанная история вымышленного художника Чарльза Стрикленда... в котором читателю не слишком трудно угадать Гогена. (К финалу романа, когда действие переносится на Мауи, прототип становится очевидным даже для тех, кто не заметил никаких биографических отсылок до этого).
Бодрящая язвительность тона этой истории поначалу меня обаяла и заставила понавыписывать себе занятных цитаток.
Моэм блестяще, на мой взгляд, описывает писательское сообщество, увиденное глазами неофита, достаточно наблюдательного, достаточно злого, и при этом... не выдающегося мыслителя и оригинала, скажем так.---
"К сожалению, я не могу припомнить ничего из этих словесных фейерверков. Но мне думается, что беседы становились всего оживленнее, когда они касались чисто коммерческой стороны нашей профессии. Обсудив достоинства новой книги, мы, естественно, начинали говорить о том, сколько экземпляров ее распродано, какой аванс получен автором и сколько еще дохода она ему принесет. Далее речь неизменно заходила об издателях, щедрость одного противопоставлялась мелочности другого; мы обсуждали,с каким из них лучше иметь дело: с тем, кто не скупится на гонорары, или с тем, кто умеет "протолкнуть" любую книгу".
---
"...Джордж Род в горделивом сознании, что ему нет надобности щеголять своим остроумием, уже вошедшим в поговорку, открывал рот только затем, чтобы положить в него лакомый кусочек".
---
Но первая часть истории довольно быстро заканчивается. К лично моему сожалению. А во второй Стрикленд, который поначалу выступал в роли скучного мужа коллекционерши творческих личностей, внезапно сбегает от жены и детей в Париж, чтобы там, в нищете, непризнанности и неугасающем огне заниматься живописью. Дальнейший сюжет - это описание встреч и пересечений (не слишком многочисленных и не слишком содержательных) Стрикленда с безымянным повествователем. И каждая из этих встреч рисует художника сферическим аморалом в вакууме, одержимым искусством.
И если в "Театре" Моэм - мастер полутонов и обладатель широчайшей палитры оттенков серого (нет, тут вообще нет отсылки к тем самым пятидесяти оттенкам, вам почудилось), то в этой истории он пишет героя нарочито яркими, прямо-таки раздражающе яркими красками. Периодически щедро плеская черненьким.
В целом, этот роман показался мне попыткой натянуть не слишком старательно замаскированную биографию известного художника на собственную теорию природы и характера гения как такового. И если смотреть на текст объективно - небезынтересной попыткой.
Но у меня объективно смотреть не получалось, роман меня преимущественно мучил и выводил из себя - что, в принципе, можно считать свидетельством мощи моэмовых лапищ... Однако, какими их ни считай, а я в ближайшее время в эти лапищи точно не вернусь.4207