Рецензия на книгу

• 

  Аноним31 мая 2015 г.

  Но оказалось, что отдать жизнь — еще не самое трудное. Гораздо труднее сохранить ее как драгоценную, народную, а не свою личную собственность.
  "Щит и меч" Вадим Кожевников

  Наверное, многие в детстве играли в разведчиков. Или хотя бы в казаков-разбойников с обязательным геройством, смелыми подвигами и хранением тайны. Тогда это казалось самой захватывающей и интересной игрой.
  Потом, подрастая, смотрели шпионские фильмы, где Шон Коннери или Пирс Броснан под бравую музыку и грохот перестрелок спасали мир. Ну, или Редфорд с Питтом, если подойти к делу серьезнее.
  При этом все продолжало выглядеть увлекательным боевиком.
  И выглядело бы ещё долго, не встреться мне эта книга.

  Вадим Кожевников настолько ясно, четко показывает работу советского разведчика в немецком тылу.
  Это колоссальный труд - вырастить в себе второго человека, который будет не просто маской, а реальностью со своими мыслями, убеждениями. А Саше Белову приходится не только со скрупулезной точностью создать Иоганна Вайса, но и постоянно держать его под контролем.
  Там, где человек вздрагивает, трясется, вопит от несправедливости и звериной жестокости своего начальства в абвере, он должен задавить в себе эти порывы, забыть о них. Вместо этого есть броня настоящего арийца.
  Вместо спасения жизни есть жертва ради тысяч других. Вместо жалости вера в успех. Вместо душевного тепла ненавистные лица и слова. День за днем. Год за годом.
  Это фантастическое нервное напряжение длится невообразимо долго. Даже если вдуматься всего на секунду: разведчик вынужден постоянно поддерживать жизнь двух противоположных по своей сути и цели личностей. Чуть-чуть отвлечется, и съедят честолюбивого немца, не дадут продвинуться по службе, уберут, как ненужного свидетеля. Позволит ненужный риск или малейшую оплошность, и раскусят военного героя, потеряется источник ценных для командования сведений.
  Сложно даже представить, как можно всё это выдержать.

  Единственное, будь тут чуть больше оттенков, вместо однозначной белизны красных и черноты коричневых, было бы немного более жизненно. Особенно это чувствовалось в первой книге. Вторая запестрела разнообразными персонажами, пропала достаточно четкое деление на плохих и хороших. Это, несомненно, было уже и в начале, но там меньше ощущалась эта внутренняя духота в стране. К жестоким убийцам добавились люди, отказывающиеся стрелять в безоружных, те, кому хватило смелости покинуть ряды убийц и сопротивляться. Хотя Кожевникову не откажешь в мастерстве создания монстров и от его описаний нацисткой верхушки испытываешь более чем реальное отвращение и неприязнь. И не только к ним, надо сказать.
  Тут вообще очень много ярких образов.
  Сцены с Эльзой и горой мертвецов, дождливая набережная, отчаянная судьба Бруно, глухонемые и щенок. Гвоздь и госпиталь, акробатический номер Зубова, шифровки в папиросе и выстрел в кабинете.
  И сам Зубов - так непохожий на Белова, страдающий от вынужденной скрытности, бездействия. То, как от бесшабашных карательных вылазок он постепенно движется к осознанной осторожности.

  Периодически начинали утомлять программно-патриотичные пассажи, но автоматически напоминая себе время написания, политические настроения в стране и искреннюю веру в это у многих граждан, перестаешь удивляться. Тем более, что их тут не так мало, как хотелось бы, но и не так много, как могло бы быть.
  Намного больше огорчали повторения одного и того же с интервалом в несколько страниц. Объема это добавило прилично, а смысла большого не принесло.
  Плюс поразительная удачливость и успешность большинства операций на фоне прямо противоположной ситуации у фашистов.

  В итоге: от этой книге не стоит ждать чрезмерного действия, тут очень много сухого планирования, стратегии. И сам язык очень напоминает документалистику. Но главное быть к этому готовым и тогда все пройдет неплохо.
  Тем более что таких тихих, незаметных героев, отдавших так много для победы нельзя забывать.
  Вечная им память.
  

  
  — А когда война кончится? Ты кем будешь?
  Зубов опустил глаза, ковырнул носком ботинка землю, сказал угрюмо:
  — По всей вероятности, почвой, на которой будет что-нибудь расти такое подходящее. — И тут же предупредил: — Но, пока я жив, я временно бессмертный. Такая у меня позиция. С нее я и стреляю.

  33

  742