Рецензия на книгу

• 

  Terranova30 марта 2025 г.

  Общество недоверия.

  Написанный в 1940 году роман «Каллокаин» шведской писательницы Карин Бойе затерялся среди популярных антиутопий XX века, которым он не уступает ни художественно, ни идейно. И хотя роман приобрёл в своё время популярность, был переведён на многие языки и экранизирован, он до сих пор остаётся в тени своих собратьев.

  Действие в романе происходит в двадцать первом веке, в тоталитарном государстве, которое называют Мировая Империя (или Всемирное государство в другом переводе). Повествование построено в виде дневника главного героя, учёного Каля. Соратник (такое обращение входу в Империи) Каль, на первый взгляд, всецело предан государству и стремится работать на его благо. Для этого (и по более личным причинам) он изобретает сыворотку правды, которую в честь себя называет «каллокаин».

  Карин Бойе мало описывает мир, в котором происходит действие романа. Об устройстве Империи мы узнаём постепенно, отрывочно, из общения и замечаний героев. Так из одного диалога мы понимаем, что в Империи процветает расизм. А из другого, что женщины хоть официально и равны мужчинам, но по существу являются только «поставщиками новых бойцов».

  А бойцы – важный ресурс: как это принято в любом уважающем себя тоталитарном государстве, в Империи воспитывается милитаристское общество, в котором детей с малолетства учат убивать и быть убитыми. Дети изымаются из семей и обучаются в интернатах, которые больше похожи на военные казармы. «Видимо, вспышка огня, не принёсшая гибели хотя бы нескольким врагам, не могла вызвать у неё интереса», – думает соратник Каль, наблюдая за дочерью, играющую с недетскими игрушками. Его сын уже в восемь лет стал дисциплинированным солдатом и этим вызывает гордость заботливого отца. Империя стремится к повышению рождаемости и всячески поощряет рождение детей, детей, обречённых на убой.

  Естественно, Империя старательно следит за своими гражданами: в квартирах установлены «глаз полиции», «ухо полиции», а в обязанности горничных входит вскрытие писем и подслушивание разговоров домочадцев. Общество тотального недоверия порождает общество доносительства. Люди не доверяют друг другу. «Донеси быстрее чем донесут на тебя» – негласный девиз каждого «порядочного гражданина». Тотальный контроль порождает не чувство безопасности и уверенности, а бесконечный страх перед государством и перед друг другом.

  И главный герой, соратник Каль, напуган апогеем недоверия в Империи. Если бы герой был просто идеологически преданным солдатом государства, он бы не был так интересен. Каль раздираем противоречивыми чувствами, большинство из которых он сам долго не может понять. Они иногда прорываются, но Каль называет их романтизмом, пережитком прошлого и пытается скрыться от них. Таким образом, возникает конфликт двух «Я». Из-за этого герою снятся «странные» сны: ночью второе «Я» пытается выйти на свободу. Он пытается убедить себя, что «Империя – это всё, отдельная личность – ничто», что ради эфемерного высшего смысла, как позиционирует себя Империя, нужно отказываться от благополучия и от свобод. Но до конца он в это поверить не может.

  Соратник Каль считает, что понятие «человек» должно относиться только к биологии. И это не удивительно: он сам понимает, что в философском понятии и его, и большинство жителей Империи к «человеку» можно отнести с большой натяжкой. Он также всё понимает про государство и своих сограждан, но не смеет себе в этом признаться. Как говорит одни из персонажей: «Вы понимаете, что это значит, и я тоже, но никто не имеет права понимать это до конца». Каль стремится подавить в себе всякое проявление человеческого, но он не принадлежит государству полностью, хоть в нём и множество «имперских» черт: упоение властью над другими, неистовое желание обывателя уничтожить и растоптать того, кто отличается от тебя.

  Каль чувствует, что с ним что-то не так, но не может понять, что именно. Он подсознательно тянется к «иным» людям: жене Линде, коллеге Риссену, некоторым из подопытных. Но сам не знает из-за чего. И перелом в сознании Каля происходит только тогда, когда Линда высказывает ему мысли, которые таятся в глубокой норе его подсознания.

  Каль стремится изобрести сыворотку правды не столько из научного интереса или ради службы государству, сколько из-за неприятия недоверия, которое распространилось в Империи, и из-за своей неспособности доверять. Каль одержим правдой, но абсолютно не понимает, «что всё на свете, даже правда, теряет ценность, когда становится принудительным». Ещё одна причина, это, как ни странно, любовь: Каль безумно любит жену и ревнует её к своему начальнику Риссену. С помощью «каллокаина» Каль хочет узнать: изменяла ли ему супруга. Как и во многих других антиутопиях, любовь выступает как антитеза диктатуре, потому что любовь – слишком свободолюбивое чувство, которое тоталитарная власть стремится искоренить. Любовная линия в романе на такая яркая, как в «1984» или «Мы», и любовь героя скорее болезненная, но именно она является той ниточкой, которая сохраняет человеческое в Кале и не позволяет стать полным адептом Империи.

  Когда «каллокаин» создан, начинаются испытания. На специальных людях, «добровольцах», чья работа (которая считается престижной, но в неё особо никто не рвётся) состоит в том, чтобы участвовать в различных экспериментах «на благо Империи», проводятся опыты. Среди добровольцев попадается человек, который рассказывает, что он был на собрании единомышленников, которые учатся доверять друг другу. Это не организованная группа, а случайные люди, которые тоскуют по искренности и доверию; люди, которым важно знать, что среди всеобщего безумия они не одиноки. Одиночество – ещё один важный лейтмотив в романе: «Ты боишься, я боюсь и все боятся. Одиночество, всегда одиночество, и совсем не такое, как бывает в юности», – говорит Линда. К этому подопытному у Каля амбивалентные чувства. С одной стороны, это внедрённый государством страх перед людьми иного склада. А с другой, Каль чувствует с подопытным связь, он понимает, что с ним у него больше общего, чем с каким-нибудь беспринципным Карреком.
  Каррек – шеф полиции, который следит за испытанием «каллокаина». Это человек противоположный Линде, Риссену, Калю. Он так же не является фанатичным идейным приверженцем Империи, но Империя его устраивает, так как она помогает реализовать ему свои амбиции. Каррек – воплощение идеи о «банальности зла»: только карьера, ничего личного. С помощью «каллокаина» Каррек намеривается получить больше власти и влияния, всё остальное его не интересует.

  Когда эксперимент усложняется, одна из подопытных влюбляется в своего мужа, которого раньше ненавидела; влюбляется потому, что он признался ей, что его вербует другое государство; влюбляется потому, что он считает, что он доверился ей. В обществе доносительства самый мужественный акт – довериться другому.

  Каль радуется, когда испытания проходят успешно: «Мысли, чувства больше не будут принадлежать нам одним, наконец-то будет покончено с этой нелепостью». За этими словами Каля скрывается тоска по искренности, хоть сам герой и не осознаёт разницы между искренней правдой и насильственной. Советник Каль остаётся глух к словам своего начальника Риссена: «А ведь правда могла бы стать тем мостом, что связывает человека с человеком, но только когда она добровольна, пока она даётся и принимается как дар».
  Когда испытания проходят, принимается закон, который позволяет свободно использовать «каллокаин» на гражданах. Теперь вне закона объявляется антиимперский склад характера. И человека начинают судить не за конкретное правонарушение, а за то, кем он является: его характер мыслей, склад ума, мировоззрение. Хотя такая судебная система совсем не фантастическая и не является уделом исключительно тоталитарных обществ, о чём ещё в начале двадцатого века писал Альбер Камю.

  Любая диктатура будет рада подарку в виде «каллокаина», потому что это позволяет полностью подчиниться себе человека. Здесь прослеживается кафкианская идея отношения власти и человека: тоталитарному государству мало того, чтобы ты безропотно подчинялся, ему нужно чтобы ты мыслил в унисон с ним. Эту же мысль позже разовьёт Оруэлл в «1984».

  «Каллокаин» – хорошо написанный роман с интересным сюжетом, яркими персонажами и фразами (особенно в речах Риссена), которые хочется разбирать на цитаты. За фасадом антиутопии скрываются размышления об искренности и доверии, о том какое место они занимают в жизни людей. И несомненно, «Каллокаин» достоин стоять на книжных полках в одном ряду с другими великими антиутопиями двадцатого века.

  3

  246