Рецензия на книгу
Зубр
Даниил Гранин
Аноним18 мая 2015 г.У меня есть свой Зубр. Гуру.
Но сколько бы ни было учителей, есть Учитель...А потому роман "Зубр" для меня не повествование о великом учёном, а яркий рассказ о жизни, бытие, сознании, наставничестве и дружбе Человека, которым восхищались, уважали, подражали, бесконечно любили, ненавидели...
Любопытно, каким разным и, одновременно, схожим может быть талант. Будто одарённость, одухотворённость души есть характерная черта отдельных людей. Эта книга открыла мне неизвестного прежде Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского, и, неожиданно, напомнила моего Зубра. Где полунамёками, а где сочно и в точности подчеркнув его черты и его характер.
Ничто не доставляло ему такого удовольствия, как рассказывать про талантливых людей. Восхищение талантами других - редкая вещь и в науке, и в искусстве.
Отличал его оптимизм. Я занимался геронтологией и убедился, что долголетие невозможно без оптимизма. Оптимизм дается генетически. Нажить его трудно. Несмотря на исключительную свою судьбу, Николай Владимирович был самым последовательным и энергичным оптимистом...И, да,
Сейчас в пределах обширного нашего отечества хорошо владеющие русским языком - счастливая находка. У него же был вкуснейший русский язык...
На какую тему велись беседы, в конце концов было безразлично. "..." Все рассказы были красочны, нельзя было ими не восторгаться... Было в них что-то гоголевское, смесь Ноздрева, Хлестакова, да еще с примесью Лескова.Первое и главное, что восхищает в этой книге - восторг, с которым сам автор выписывает своего героя. В смысле, не литературного героя, ибо роман документальный, но героя жизни - благородного мужа, образца для подражания, исключительное лицо эпохи. Искренним восхищением дышит каждая строчка, каждая страница. Быть может поэтому, из-за сходства восприятий Учителей, у меня впервые каждая вторая страничка заломлена, заложена, выделена - точной цитатой, метким воспоминанием, - от счастья сосуществования?
Он не боялся надоесть, в нем не было никаких комплексов. Если ему было интересно, значит, и всем другим должно быть интересно. Он не боялся молодых, не боялся показаться несовременным.
При нем нельзя оставаться вялым, спокойным. Все начинает резонировать.А ещё очаровывает честность, стремление писателя не только вознести своего героя на пьедестал Памяти и Почёта, но и снабдить его тенями, не сглаживая взрывной характер и беспощадность, не лишая ноток тщеславия и гигантского самолюбия.
Наше мнение о нас самих влияет на мнение других о нас, а мнения о себе Колюша был высокого.Благодаря такому подходу и Колюша, и Тим, как иногда говорит об учёном автор, - имена и клички, которыми обращались к Тимофееву-Ресовскому друзья, - не смотрятся пошлостью, возвышением биографа над описываемой личностью. Потому что...
Формально они могли ему не подчиняться. Он ничего не приказывал, но он был вожак.
Он взламывал правила, пугал, от него веяло дикостью, и это тянуло к нему.Читаешь, невольно сравниваешь, и диву даёшься... как? КАК? Эти два Зубра - мой и Гранина, - такие разные, что и сравнивать их немыслимо... Совпадают в чём-то несоизмеримо более важном, чем сфера деятельности и век рождения?
При появлении Зубра они неотличимо сливались, обнаруживали свою однородность.
Но ведь совпадают и это - главное. Зубры не вымрут. Никогда.3212