Рецензия на книгу

• 

  Sukhnev11 марта 2025 г.

  весь мир - это метафора.

  Одна из тех книг Мураками, которая прошла мимо моих чувств и воспринималась больше умом и воображением. Весь сюжетный путь я следовал по истории, ожидая развязки. Дополнительных ощущений я почему-то не имел, возможно из-за отсутствия схожего опыта, а может мне это просто было чуждо. Но читал я с интересом, бодро разгадывая отсылки к античной литературе. Так получилось, что одновременно с этим романом я изучал речь Апулея о Платоне, и был очень удивлён, встретив греческого философа и там и тут.

  Но в какой-то момент я поймал себя на мысли, что все эти андрогины, Платоны, Кассандры и Эдипы это, конечно, хорошо, но излишняя мания к отсылкам может завести совсем не туда, и смыслы исказятся, и поймёшь ты всё немного односторонне. Так, например, когда солдаты вели Кафку обратно через лес, они ему сказали: "Только не оглядывайся". И я не задумываясь привязал это всё к Орфею и Эвридике. Но затем пришло осознание: это-то тут причём? Похоже я вижу то, чего здесь попросту нет.

  С тем же успехом я мог схватиться за фразу: "Всё течёт, всё меняется", брошенную Мураками и отсылающую нас к Гераклиту, и начать копать к его концепции времени, вечно текущему и изменяющемуся процессу. Прицепить сюда Саэки-сан, живущую прошлым, и имеющую только память, и Наката, у которого, наоборот, прошлого нет, как нет и памяти, а есть только настоящее. Сверху я бы добавил андрогинов Платона, как две разлученные половинки одного целого и получил бы.... химеру, скотство, да извращение.

  Поэтому одной из главных задач для меня было не завалить всё в одну плоскость. И хотя я, несомненно, мыслю комплекс античной литературы выше Мураками, как писателя, но понимать его роман только лишь с этого угла - неимоверная глупость. Моментами я обнаруживал, что одно начинает поглощать второе, что японец тонет в мифопоэтике, которую сам в роман и включил, и что делать этого он не должен, а происходит всё это сугубо от моего одностороннего взгляда. Я словно перешёл на один бок лодки и этим накренил её, сознательно черпая воду в надежде уйти на дно. И это только моя проблема, что в античности я могу ориентироваться, а в условном психоанализе и экзистенциализме - нет.

  Это привело к тому, что произведение часто подсовывало мне странные и необъяснимые вещи. Позже я ознакомился с высказываниями самого автора, но опять упёрся в психоанализ, сознательное и бессознательное, и пляж, как границу двух миров. Короче говоря, автору пришлось мне всё разжевывать, но даже после этого я снова понял по верхам.

  Но это было позже. В процессе же я связывал между собой сюжетные линии, пытался идейно объединить кошек и Накату с путешествием героя, и обнаруживал всё больше цитат и идей из времён, которые принято называть before Christ. Я пытался найти логику и ответы, но похоже этого в романе не было предусмотрено. История очень неоднозначная и нужно заполнять пробелы самому, никто не даст тебе чёткого руководства.

  Так в тексте упоминается лабиринт. Его можно притянуть к Тесею, конечно, но значится он там временами гораздо более ранними, как атрибут Месопотамской традиции. Но не суть. Правда в том, что это произведение само как лабиринт, по которому ты бродишь в поисках выхода (ответа). И найти его можешь только ты, красная нить сквозь страницы протянута не будет. А сделаешь ты это сознательно или дойдёшь бессознательно, пройдя по границе миров или пролетев, благодаря своему уму, над ним - совсем другая история.

  15

  753