Рецензия на книгу

• 

  Аноним10 мая 2015 г.

  В первую очередь скажу об этой книге, что язык прекрасен, как рассвет. Еще один писатель, текст у которого получается действительно живой, причем по-необычному живой. Читать одно удовольствие. Что еще могу сказать про язык — он очень чувственный во всех эпизодах. Причем не специально "для красоты" чувственный, а сам по себе, временами высоко концентрированный. (В этом можно убедиться уже с первого эпизода - когда маленький Константин для своего огородика тайно носит землю во рту, а ее вкус читатель практически может ощутить сам.) Сюжет — полноценная семейная сага, и временами напоминает книги, любимые мною в детстве (хотя сравнение с «Поющими в терновнике» будет забавным, должно быть). А в качестве эпиграфа можно взять все ту же цитату Толстого про несчастливые семьи. Семья из этой книги сначала только пыталась быть такой внешне, отрицая все проблемы и распихивая скелеты по шкафам, потом предсказуемо развалилась на одиноких раненых людей, и только много позже осколки ее смогли склеиться вновь — первыми неловкими попытками отношений друг с другом настоящими, а не с идеальными образами «как должно быть». Получилось, увы, не у всех.

  сплошные спойлеры

  История начинается с грека Константина и итальянки Мэри, которые поженились, будучи совсем юными бедными эмигрантами, постепенно разбогатели и попытались построить «правильную» семью: муж - добытчик, жена - примерная домохозяйка, трое детей. Но похожа семья в итоге на те дома, что всю жизнь строит Константин — внешне они выглядят, как добротные старинные особняки, но на самом деле сделаны абы как из самых дешевых, временами некачественных материалов (всем повезло, что он не строил торговые центры и аквапарки... ). Сам Константин: с одной стороны, вроде бы любящий отец, а с другой — во время приступов ярости жестоко избивает «недостаточно мужественного» сына и питает к выросшей старшей дочери отнюдь не родственные чувства. Мэри почти всю жизнь не видит себя никем, кроме примерной жены и матери, тоже страдает от приступов — удушья и клептомании — и остается совсем одна. (И только неожиданная для нее самой дружба с одним очень необычным человеком помогает ей ожить, бросить попытки стать респектабельной матроной и по-человечески наладить отношения со взрослыми детьми.)

  Детей у них было трое: Сьюзен, Билли и Зои. Сьюзен унаследовала от матери стремление к идеальности и следованию правилам — и даже ее в этом превзошла. Замуж вышла за парня себе под стать и прожила с ним много лет; сына, правда, родила от любовника (о чем никто никогда не узнал), и годы спустя не увидела приближающейся катастрофы... хотя вряд ли смогла бы что-то исправить, а не сделать хуже. Билли с детства был тихим и хрупким, что раздражало отца, вырос бунтарем и предсказуемо оказался геем (там с первого упоминания его трудно было сомневаться ). Ждал любви и страсти яркой, как в кино, а встретил, на первый взгляд, простую и обыденную — зато настоящую и на всю жизнь. Зои была чужой для всех маленькой дикаркой, мечтающей свободно жить в лесу — такой лес она в итоге нашла в Нью-Йорке шестидесятых-семидесятых, среди хиппи и битников, наркотиков, алкоголя, секса и опасностей. Встретила там своего ангела-хранителя — немолодого, умудренного жизнью трансвестита Кассандру, родила сына от мимолетно, но горячо любимого мужчины, и оказалась одной из многих, умерших тогда от СПИДа. (Очень интересной и трогательной вышла дружба Мэри с Кассандрой, а также забота последней о Зои и ее сыне.)

  Третье поколение — сын Сьюзен Бен и сын Зои Джамаль. Бен с малолетства знал, что его задача — быть идеальным ребенком для своих образцово-показательных родителей. Он знал, как нужно выглядеть, говорить и смеяться, чтоб понравиться родителям, а побыть самим собой и расслабиться он мог лишь ненадолго, спрятавшись где-нибудь в темноте. Прямо хочется сказать «в шкафу», и это будет верно во всех смыслах. Для сравнения, Билли долго скрывал свою ориентацию от других, но никогда от себя, и ломать себя он не пытался. Бену же достались все «прелести» внутренней войны, из которой не могло получиться ничего хорошего. К Биллу и его любимому мужчине он относился нервно-неприязненно (как типичный латентный гей к открытому)... вот тут, кстати, весьма мерзкой кажется Сьюзен, которая говорит себе, что любит брата, но в то же время довольна, что «сын такой добродетельный, поэтому ему все это неприятно». «Добродетельный» сын между тем влюбился в ни в кого иного, как в собственного двоюродного брата. Джамаль же в некотором роде был его противоположностью — он вырос в Нью-Йорке, как Маугли в каменных джунглях, он с детства умел видеть странную красоту, чувствовать других (практически как экстрасенс) и не терять внутреннего спокойствия и гармонии. По ориентации он был гетеро, Бена любил только как брата, но физическая близость, которая у них периодически случалась, его не смущала. (Его, в принципе, ничего особо не смущало.) А вот Бен, можно сказать, делал все не приходя в сознание, убеждая себя, что ничего не происходит, что он «нормальный», и перед угрозой раскрытия он собирался свалить все на Джамаля (который для его родителей всегда был чужаком — плохой мальчишка, сын плохой девчонки, да еще и темнокожий). Но закончилось все быстрее и хуже — и даже не знаю, можно ли назвать это самоубийством, скорее, это была бездумная отчаянная попытка исчезнуть хоть куда-нибудь... а потом он просто не выплыл.

  Дальше — все жили. Кто как умел. У кого-то получилось «долго и счастливо», у кого-то не очень.

  Содержит спойлерыОткрыть

  5

  57