Рецензия на книгу
Заповедник
Сергей Довлатов
Аноним5 марта 2025 г.В первую очередь Давлатов обескураживает не маргинальным образом жизни персонажей или жесткосердием сюжетных линий и бескомпромиссностью выпавшей доли на головы участников произведения, а правдоподобием своей прозы. Понятное дело, что большинство (если не все) писателей наделяют своих героев частью собственного Я. Но здесь данная закономерность сублимации человека, тяготеющего к творчеству, была особой, ведь:
"...образ самого автора, умело спаянный с образом его героя: несчастливого, непрактичного, щедрого, великодушного, полупьяного, слегка циничного и романтичного, необычайно созвучного эпохе, стране и ее обитателям" (Л.Штерн "Довлатов — добрый мой приятель").И действительно, центральный персонаж повести "Заповедник" Борис Алиханов практически точная копия Сергея Довлатова. Писатель-неудачник, постоянно рефликсирующий на эту тему, приехавший на лето в музей-заповедник Пушкина "Михайловское", дабы поработать экскурсоводом, а главное - попытаться поставить на паузу, катящуюся с бешеной скоростью в пропасть отчаяния, жизнь.
Борис так же, как и его оригинал, непрерывно и искромётно шутит:
"- Что с вами? Вы красный!
— Уверяю вас, это только снаружи. Внутри я — конституционный демократ"Так же натыкается на неожиданные встречи со своими приятелями-собутыльниками из "прошлой" жизни, прерывая потетичную диалектику настоящего:
"— Тут все живет и дышит Пушкиным, — сказала Галя, — буквально каждая веточка, каждая травинка. Так и ждешь, что он выйдет сейчас из-за поворота... Цилиндр, крылатка, знакомый профиль...
Между тем из-за поворота вышел Леня Гурьянов бывший университетский стукач.
— Борька, хрен моржовый, — дико заорал он, — ты ли это?!"Так же придается размышлениям, пытаясь понять, где допустил промах:
"Я решил спокойно все обдумать. Попытаться рассеять ощущение катастрофы, тупика.
Жизнь расстилалась вокруг необозримым минным полем. Я находился в центре. Следовало разбить это поле на участки и браться за дело. Разорвать цепь драматических обстоятельств. Проанализировать ощущение краха. Изучить каждый фактор в отдельности".Так же ведет нескончаемый диалог с самим собой, истезая душу претензиями:
"Жить невозможно. Надо либо жить, либо писать. Либо слово, либо дело. Но твое дело дело — слово. А всякое Дело с заглавной буквы тебе ненавистно. Вокруг него — зона мертвого пространства. Там гибнет все, что мешает делу. Там гибнут надежды, иллюзии, воспоминания. Там царит убогий, непререкаемый, однозначный материализм... И снова — не то, не то..."
А то и вовсе, поддавшись отчаянию, заводит себя в тупик смирения:
"Бездеятельность — единственное нравственное состояние... В идеале я хотел бы стать рыболовом. Просидеть всю жизнь на берегу реки. И желательно без всяких трофеев..."
И эта попытка остановится, чтобы переосмыслить жизнь, возможно начать с чистого листа, выходит настолько инородной, противоречащей натуре героя, что оказывается катастрофический провальной. Ведь:
" Мотор хороший. Жаль, что нету тормозов. Останавливаюсь я только в кювете..."7172