Рецензия на книгу

• 

  Аноним30 апреля 2015 г.

  Клим Самгин - хипстер своего времени (с)
  

  Все зависит от угла зрения. Ник Вуйчич писал, что видел счастливых в трущобах Мумбайи и несчастных на Парк Авеню. Люди сами выбирают, как смотреть на вещи и, что важнее, что хотят в них увидеть.

  Климу Самгину не повезло. Он родился в интеллигентной и думающей, но не интеллектуальной семье. С самого начала его не учили ни видеть, ни думать, но объясняли, что он должен видеть. Мода тогда была на все народное, простое и с отблеском ума. А как еще, если дядя в ссылке, отец народник, а в доме постоянно разговоры только про народ и о том, что ему все должны?

  Почему Клим играет только с сыном дворника? Потому что любит все простое. Почему Клим такой молчаливый и серьезный? Потому что ему нравятся взрослые беседы. Бедный шести-десятилетний Клим Самгин. Если бы мой сын сидел и любил все простое и взрослые разговоры про революцию – я бы отвела его к врачу. Ребенок в этом возрасте должен носиться с ватагой приятелей, играть в казаки-разбойники и дергать девчонок за косички, а не рассуждать о проблемах крестьянской России переходного периода. Его, как котенка к лотку, приучили к мыслям о собственной выдающейся личности, избаловали даровыми похвалами и подсадили на них, как на наркотик. А дальше, он уже умеет воспроизводить это поведение и воспринимает от людей только одну эмоцию – сначала похвалу, потом одобрение, а потом, даже в женщинах, он будет искать обожание на грани истерики. Любовница его после секса не стала благодарить и руки целовать, в прямом смысле целовать, - так давайте зададимся вопросом: «Почему?!» В каком мире мужчина, пусть даже трижды герой сексуального фронта будет ждать от женщины слезного самоотречения после постели?

  Вся жизнь Самгина вертится вокруг собственной персоны. Ладно бы это была какая-нибудь поза. Ладно бы он ходил одетый в золото с ног до головы сражал горничных приставаниями. Ладно бы ходил со стопкой книг подмышкой и слезящимися от недосыпа глазами. Ладно бы…но нет. Клим настолько исключителен, что даже не потрудится придумать себе какой-то цельный образ. Стоит присмотреться к нему поближе, и он рассыпается. Все, что в нем есть, это ревнивая зависть к чужим успехам, требование поклонения и дымчатые очки на носу. Он настолько хочет показаться умным, не таким, как все, что боится хотя бы на секундочку высунуть из раковины свою личность, свою настоящую личность. А есть ли там личность? Он уже с детства начал притворяться.

  Кто вы, Климы Самгины? Как вы ухитрились проспать все свою жизнь на грани разлома эпох, на самом краю катящейся в ад Империи? Это все равно, что ехать в пропасть на разваливающемся горящем паровозе, и сидя в купе, беспокоиться, что у соседа наволочка в цветочек, а у тебя - без!

  Горький мастер и это не обсуждается. Даже неотредактированную, убитую и невычищенную рукопись о Самгине, читаешь влет (насколько это возможно для невычищенной и неотредактированной рукописи) и у него получилось вытянуть то, что получилось бы у очень немногих. Тут нужно и мастерство, и литературное чутье, и ум, и даже, наверное, удача: не смотря на то, что Самгин – пустое место, ноль без палочки, интересующейся происходящими в стране событиями только через призму солнцеликого себя, то время передано так, что мурашки бегают по коже, а страх хватает за горло. Два предложения, три абзаца и Ходынка почти сниться. Ты ее видишь и чувствуешь, ты стоишь там. Это твои ноги бегут прочь, это в твою спину врезается чье-то плечо, это ты падаешь под ноги, закрываешь голову руками, и краешком меркнущего сознания понимаешь, что поздно…затопчут.

  Это ты сидишь на собрании либералов или берешь извозчика, и он трогает так, что опрокидываешься на спинку саней и чуть не вываливаешься в сугроб. Это ты сидишь в прокуренной квартире Петербурга и пытаешься вникнуть во все те умные беседы, которые ведут вчерашние школьники и будущие студенты. И ты растворяешься в этих людях, лицах, разговорах, снеге, тревоге, волнениях, мыслях и идеях. Все они – это и есть Россия того времени. Все они тогда – это ты сейчас, читающий Горького. И Клим Самгин, человек без лица, исчезает в этой стране, она погребает его, засыпает событиями и личностями и он растворяется, уходит из читательского фокуса внимания.

  Роман без героя. Герой без романа. Ревущие нулевые Российской Империи. Клим Самгин – человек без лица, человек без настоящего, прошлого и будущего. Человек в футляре. Человек без жизни. Он не запоминается, не заинтересовывает, он никто.

  «А был ли мальчик? А может, мальчика, то и не было»

  Горький вывел его, как тип интеллигента того времени. Только вдумайтесь: целая прослойка людей, завидующие чужим наволочкам в горящем паровозе.

  24

  835