Рецензия на книгу

• 

  Аноним27 апреля 2015 г.

  Горькое послевкусие остается от этой книги: от того, что распалась семья, от того, что предали любовь, от того, что загублены молодые жизни. Книга – грусть и книга – надежда.

  Почему грусть?
  Себастьян, Джулия, Корделия, Брайдсхед – последние осколки древнего аристократического рода, угасающего под напором новой эпохи, потерявшиеся во времени дети, не знающие, в каком направлении сделать следующий шаг. Среди них нет ни одного яркого персонажа, они меланхоличные, вялые, без целей, без стремлений, поддавшиеся течению времени, ни в чем себя не проявившие. Кто-то из них откровенно падает вниз, кто-то бессмысленно кружит на месте, а кто-то замер в одной точке, остановился, завис на одном мгновении – но как бы то ни было, для всех них их жизненный путь – это путь в никуда. Нет у них будущего. Точнее, будущее у них такое же пустое и бессмысленное, как и настоящее. Себастьян, проделавший путь от субтильного юноши с плюшевым мишкой в обнимку до пропащего пьяницы, лежащего на дороге у церкви, бездельница Джулия (для меня – самый раздражающий персонаж в романе) и Брайдсхед, нашедший свое главное жизненное предназначение в собирании спичечных этикеток, – они богаты, но отчаянно одиноки, для них открыты все дороги, но они не знают своего места под солнцем, они не злодеи, они готовы помогать тем, кто слабее их, но не способны адекватно оценить и принять изменяющийся мир. Время для них остановилось и растянулось до бесконечности - не в своем времени, не в своей эпохе, и от этого грустно. Разве что младшая сестра Корделия слегка выбивается из общей массы.

  Надежда?
  А помните великолепный изысканный фонтан во дворе господского дома, у которого длинными летними вечерами так любили сидеть Джулия и Чарльз? На последних страницах романа вновь появляется этот фонтан: грязный, неухоженный, огороженный проволокой, заброшенный окурками. Автор вполне мог закончить роман на образе фонтана, пришедшего в упадок так же, как и весь род Флайтов, и тогда состояние опустошения после прочтения этого романа перекрыло бы все другие ощущения, но автор добавляет еще несколько абзацев и появляется другой образ – горящая лампада в часовне Брайдсхеда. И этот новый образ дарит надежду, и даже измученный Чарльз это понимает, и ему, возможно, в пламени лампады видится не просто свет, а некий призрак новых лучших дней. Пока горит огонь – жизнь продолжается.

  Какая же это протяжная книга.

  9

  74