Рецензия на книгу

• 

  Аноним24 апреля 2015 г.

  Жизнь Клима Самгина или п*здострадания псевдоинтеллигенции
  
  

  
  В окружении комсостава ГПУ Горький прошел быстрыми длинными шагами по коридорам нескольких общежитий. Все двери комнат были распахнуты, но он в них почти не заходил. В санчасти ему выстроили в две шеренги в свежих халатах врачей и сестёр, он и смотреть не стал, ушел. Дальше чекисты УСЛОНа бесстрашно повезли его на Секирку. И что ж? - в карцерах не оказалось людского переполнения и, главное, - жердочек никаких! На скамьях сидели воры (уже их много было на Соловках) и все... читали газеты! Никто из них не смел встать и пожаловаться, но придумали они: держать газеты вверх ногами! И Горький подошел к одному и молча обернул газету как надо. Заметил! Догадался! Так не покинет! Защитит!
  Поехали в Детколонию. Как культурно! - каждый на отдельном топчане, на матрасе. Все жмутся, все довольны. И вдруг 14-летний мальчишка сказал: "Слушай, Горький! Всё, что ты видишь - это неправда. А хочешь правду знать? Рассказать?" Да, кивнул писатель. Да, он хочет знать правду. (Ах, мальчишка, зачем ты портишь только-только настроившееся благополучие литературного патриарха... Дворец в Москве, именье в Подмосковьи...) И велено было выйти всем, - и детям, и даже сопровождающим гепеушникам - и мальчик полтора часа всё рассказывал долговязому старику. Горький вышел из барака, заливаясь слезами. Ему подали коляску ехать обедать на дачу к начальнику лагеря. А ребята хлынули в барак: "О комариках сказал?" - "Сказал!" - "О жердочках сказал?" - "Сказал!" - "О вридлах сказал?" - "Сказал!" - "А как с лестницы спихивают?.. А про мешки?.. А ночёвки в снегу?.." Всё-всё-всё сказал правдолюбец мальчишка!!!
  Но даже имени его мы не знаем.
  22 июня, уже после разговора с мальчиком, Горький оставил такую запись в «Книге отзывов», специально сшитой для этого случая:
  «Я не в состоянии выразить мои впечатления в нескольких словах. Не хочется да и стыдно (!) было бы впасть в шаблонные похвалы изумительной энергии людей, которые, являясь зоркими и неутомимыми стражами революции, умеют, вместе с этим, быть замечательно смелыми творцами культуры».
  23-го Горький отплыл. Едва отошел его пароход – мальчика расстреляли.
  

  Мое отношение к Горькому было определено еще в далекие 90-е, когда в руки попала книга А.С. Солженицына «Архипелаг ГУЛаг». Да, возможно, это по-детски, это субъективно, но ничего не поделаешь, детские впечатления самые сильные, и именно таким я воспринимаю Горького с тех школьных времен. Потому, даже если и были в книге плюсы, они потонули для меня в пучине отрицательных эмоций и впечатлений.
  Отрицательное впечатление номер раз:
  Сам Клим Самгин.
  Человек холодный, скучный, бесталанный, но умеющий неплохо прикидываться неглупым (вот уж точно, «промолчи – за умного сойдешь»). Ему присущи ревность, зависть, стремление казаться в глазах других лучше, чем он есть. Персонаж не по душе, не только читателю, но и самому писателю, что всячески подчеркивается: «посмотрел с завистью», «не без злорадства заметил» и т.д. Впрочем, вот мнение самого Горького:
  

  
  Вам, вероятно, не нужно напоминать о том, что та интеллигенция, которая живёт в эмиграции за границей, клевещет на Союз Советов, организует заговоры и вообще занимается подлостями, эта интеллигенция в большинстве состоит из Самгиных.
  

  Отрицательное впечатление номер два.
  Остальные персонажи сего романа.
  Все персонажи одинаковые! Вот чем отличается Маракуев от Макарова? Дронов от Инокова? Все герои смазываются в одну серую массу, их размышления неинтересны и одинаковы. Ей-Богу, из всех я только вечно пьяного Лютова и запомнила. Лично у меня сложилось впечатление, что Горький не до конца понимал, что пишет он о людях, а не о биороботах. Потому что только биоробот, встретившись со своим ребенком после длительной разлуки (потому что биоребетонок – студент, проживающий отдаленно), начнет его первым делом спрашивать о его политических взглядах; только биоробот после занятий сексом будет спрашивать своего партнера что-то типа «А стал ли ты лучше меня понимать?» Потому что живая женщина будет спрашивать что-то вроде «Ты меня любишь?», «А как мы назовем своих детей?», ну или, на худой конец, как в анекдоте «когда потолок белить будем?» (но в идеале, после секса, женщина вообще не должна быть способна к разговорам;)). Понятно, что по мнению Горького интеллигенция – фе, но это уже какая-то утрированная, гиперболизированная прослойка людей.
  
  Отрицательное впечатление номер три
  Отсутствие жизни в книге.
  Чем занимаются герои на протяжении всех четырех романов? Влюбляются, плачут, ругаются, мирятся? Ах, если бы. Все это время они разговаривают. Много разговаривают, обстоятельно разговаривают. Всю свою жизнь – проговаривают. Из-за этого книга кажется скучной, неживой, и немудрено, кому интересно слушать разглагольствования о роли женщины, о литературе, революции и так далее? Переборщил в этом вопросе Горький, столько разговоров в свою книгу понапихал, что для жизни – места не осталось. Даже такие события, как трагедия на Ходынке, Кровавое воскресенье – показаны скорее через размышления, разговоры Самгина и его товарищей; идут на заднем фоне непримечательной, в сущности, жизни.

  Отрицательное впечатление номер четыре
  Отсутствие малейшей любви к народу у героев.
  Что ж, Самгин и Ко делят население страны на народ и избранных – под коими они подразумевают самих себя – интеллигенцию. Народ – есть неразумная масса, не имеющая своей воли и желаний, кучка людей, которых надо направлять, поучать, чьими услугами надо пользоваться, но никогда – не сострадать, не понимать, не уважать. Остается непонятным, зачем людям такого сорта, как Самгин, вообще нужна революция? Чем им не устроил существующий режим? Где их притесняют? Спокойно путешествуют в любых направлениях, не бедствуют, палец о палец не ударят ни дома, ни на работе (не у станков стоят, все представители интеллектуального труда). Для себя делаю вывод, что движет ими некая форма тщеславия, желание руководить, стоять у истоков нового правительства. Но при всем при этом, их леность такова, что все ограничивается, опять-таки, разговорами.
  

  
  

  • Революции мы не скоро дождемся.
  • А вы - не ждите, вы - попробуйте делать, - посоветовал Кутузов, прихлебывая чай.

  
  

  Отрицательное впечатление номер пять
  Язык написания
  Боже мой, Горький – это какой-то отредактированный Брежнев. Его книга не занимательнее, чем очередное постановление съезда КПСС. О каком мастерстве может говориться, если писатель не может увлечь читателя, заставить сопереживать героям, снова и снова возвращаться к прочитанному? Нудятина, челюсть можно вывихнуть от зевоты над этим романом. И да, не ждите, что глаз отдохнет на описаниях природы или чувств – хотя бы чего-то в этом роде – всю книгу Горький, как пыльным мешком по голове, бьет размышлениями, долгими речами ненужных персонажей.

  Отрицательное впечатление номер шесть
  Описание Уфы
  Ну тут меня так бомбануло, что даже возможности записать свои мысли нет.

  Отрицательное впечатление № 7
  Отсутствие четкой идеи произведения.
  Для чего все было написано? Показать жизнь России в описываемый период? Не вышло. Показать о том, какая у нас интеллигенция, ай-ай-ай, нехорошая? Неубедительно, да и сделать это можно было куда более интересными способами.

  Ничего интересного для себя в этой книге я не обнаружила и детское восприятие того, что Горький явно не мой писатель, не рассеялось. Пожалуй, больше я не буду читать произведения этого продукта своего времени – неинтересно, неактуально, мертво.

  12

  235