Рецензия на книгу
The Tokyo Zodiac Murders
Содзи Симада
reader-912076613 февраля 2025 г.Токийский зодиак + кошмар
Я хочу обосновать свое интуитивное предположение, что “Токийский зодиак” в большей части представляет воспроизведение кошмара.
Ощущение, возникающее при чтении Записок из флигеля и убийства Азот- безумие. Возникает вопрос: Неужто семья не видела прогрессирующее нарастание безумия в обыденных проявлениях жизни, выражающееся в действиях, нарушающих установленные нормы, или проявление агрессии к членам семьи? Почему семья не прибегла к принудительному лечению художника в лечебнице? Это могло бы стать правовым средством вступить в распоряжение имуществом не прибегая насилию. Все таки детективный жанр- жанр страшненький, в котором любая проблема решается при помощи убийства. Компромисс категорически не приемлем.
Как сказал Мишель Фуко, “находясь рядом, в повседневной жизни, он (безумец)смешивается с толпой людей не безумных, а отличительные черты его безумия неразрывно связаны с бесспорными признаками разума… этот облик стал маской, скрывающей за своим единообразием столько непохожих друг на друга лиц.” Фуко считает безумие кратчайшим способом достичь желаемое.
Логинова утверждает, что “разделение между безумием и разумом произошло и закрепилось в культуре: на стороне разума речь безумия не слышна, а на стороне безумия не существует авторитета разума, поэтому не существует метода объединения этих двух сторон.”
Безумие можно определить интуитивно в сравнение с нормой. Но понятие “нормы” Содзи размывает, воспроизводя ощущение кошмара.
В романе рассматриваются две версии: 1- художник убивает во флигеле двойника, а сам, скрывшись, продолжает дело создания Азот, никоим образом не проявляя своего присутствия. 2- убит художник, но появляется некий последователь, оставшийся невыясненным, продолжающий его дело.
Обе версии объединяет одна странность: убийца остается вне поля зрения, вне идентификации. Способность убийцы оставаться НЕОПОЗНАННЫМ, несмотря на комплекс мер, применяемых в подобных случаях, заставляют идентифицировать его как Сущность, обладающим возможностями, превышающими человеческие. Такое ощущение внедряет автор в сознание читателей, сходное с ощущениями, возникающими при чтении Лавкрафта.
С Лавкрафтом его связывает заклинание из “Кошмара в Ред Хуке”, очень близкое к заклинанию художника.
Имя “Азот”, возможно, тоже взято у Лавкрафта, и несет его символический смысл. В «Сомнамбулическом поиске неведомого Кадата» Лавкрафт описывает Иного бога по названию Азатот. Как пишут исследователи Лавкрафта, “Имя Азатот имеет несколько вариантов этимологии, но наиболее точный указывает на алхимический термин «азот», который представляет собой связующий элемент и одновременно является кислотообразующим, указывая на зарождение и разложение. Неразличимость генерации и деградации — материальное отражение размытой границы между естественным и неестественным, между жизнью и не-жизнью”. Такое смысловое значение имени Азот не может не влиять на восприятие романа иначе, как кошмар. Это кошмар внеположный человеку. Следуя за Лавкрафтом, Содзи раскрывает реальность до невозможности оставаться на позиции рационализма.
Расследование едва не заканчивается безумием Киёси Митараи, подобно героям Лавкрафта. Лишь в последний миг Содзи останавливает его на краю пропасти.
Но Содзи этого мало. Он находит поддержку в создании кошмара у Томаса Лиготти. Обосновав практическую невозможность Азот из частей человеческого тела вследствие его разложения, он заменяет его куклой, перенося кошмар “извне” вовнутрь сознания, используя возможность человеческого сознания наделять куклы странными способностями. Безумное восприятие еще более подрывает рациональность, делая окружающий мир все более кошмарным. “Простое маленькое подозрение закрадывается в разум... И тогда наши глаза обращаются к миру — и внимают его кошмарам. <…> И даже обласканное солнцем великолепие летнего дня более не затмевает творящийся кругом ужас, ибо ужасу более ничего не стоит пожрать весь свет и исторгнуть наружу беспросветную тьму”. Это из Лиготти. “ Лекции профессора Никто о мистическом ужасе”, которые являются прекрасным дополнением эпизода встречи Кадзуми Исиоки с куклой.
Логическая часть составляет незначительную часть из всего объема романа. Из трех убийств- убийство во флигеле, убийство Токико Умэдзава и убийство Азот- логическому решению поддается только третье, именно ему и дается подсказка. Два первых убийства служат примером явленности кошмара в реальности. Приемлемо читателю это или нет, вывод может сделать каждый.
Содзи использует синтез двух жанров: детектива и хоррора.5178