Рецензия на книгу
Процесс
Франц Кафка
Аноним11 февраля 2025 г.Заповедь блаженства, шёпотом или про себя
Ведь бескомпромиссная детская загадка, как аксиома, потому что на всю жизнь видишь потом лампу — грушей, а в К. — всю красоту наморщенного и готового быть отверстым лба; красота виновного, стыдливой смерти как собаки, какое тут сверх всего объяснение, когда объяснение и есть — Процесс. Мне хочется торопиться, к кому-нибудь поспешно обращаясь (в противовес долготерпеливой неспешности Йозефа К., то есть этого промедления, отсрочки, Verschleppung), говоря об этой болезненной и необходимой, первопричинной связи беспомощности и готовности помочь (закрыть дверь, а лучше — все оставить, зажмуриться, помочь событию самому тем самым пропасть); никогда не усваиваемое после Йозефа К. эта неангелическая, но сверхъестественная и единственно человеческая способность вины (не ее предчувствие или долгое вынашивание одним своим родом, долгим, генеалогическим, библейски подробным), и не найти как будто ничего лучше и точнее, кроме как отцовской традиции катафатики, когда все присуждаешь Единственному, то есть Богу, неутомимость этой номинации, когда пересыхает язык — и тут хочется быть именно таким точным, как если бы пережить его и его мученичество мог только этот список явлений, в которых он успел быть, бывать, светиться, как ангельские чины, как морщины провидицы, которые появляются, многотрудные, одинаковые — во время откровения; кажется, от помощи он до самых пор и не мог бежать, потому что это дерзновение творить — просить о помощи, значит просить добавить себе ещё одну деталь постоянно становящегося существа, которая единственно из тебя выводится; но все это как будто и так понятно, блаженна спина привратника в неведении, блажен недопущенный, блажен милостивый, но блажен и снисходительный, подыгрывающий, принимающий, не привносящий никакого возмущения; унижение паче гордости, и вот же он, сумевший отказаться и от первого, и от второго, вот же он, миротворец — в том, что потворствует, скорбит и утешится (к тому вспомнить, что этот миротворец, он же и εἰρηνοποιοί, в ранних славянских текстах Заповедей — смиряющийся).
К. (то есть Кафка) потом говорил, как его смущало (beirrte) все им написанное и все им сказанное вслух, и оттого эти бесконечные процессы споров с Максом Бродом, но дело даже в том, что это все та же покорная готовность к необходимости этого заблуждения, и все то же осознанно обреченный протест, все та же любовь к светоносным воротам закона, то есть после всего — неисчерпаемая в него вера, чего хватит; да, и насколько же Процесс мрачнее и скорбнее прочих постмодернистских и -истских отрицаний (при всей возможной к ним любви), когда у них— неостановимый процесс развенчивания, а здесь — неутомимый процесс утверждения, с каждым новым витком все более тугого и безусловного, охватывающего аксиоматичное, ассиметричное и бессонное (пока, тут) лицо Йозефа К.
Как люблю.Содержит спойлеры7606