Рецензия на книгу
The Goldfinch
Donna Tartt
reader-653299930 января 2025 г.Чёрт возьми, Тартт. Сидишь, потягиваешь дешёвое виски, а она вбрасывает тебе 800 страниц про мальчишку, который потерял мать, стащил картину и попал в дерьмо по уши. Как будто Достоевский накурился в Бруклине и решил, что спасение мира — в позолоте и опиатах.
Тео Декер. Сирота с лицом жертвы и руками вора. Он бродит по антикварным лавкам, дружит с усатым русским бандитом, влюбляется в девочку, которая светится, как последний луч в баре перед закрытием. А всё крутится вокруг этой проклятой птички на холсте — крохотного щегла, прикованного цепью. Искусство, говорит Тартт, это наше спасение. Но я скажу иначе: искусство — это как бутылка, которую ты разбиваешь об стену, чтобы порезаться осколками и наконец почувствовать что-то.
Тартт пишет так, будто каждое предложение полирует до блеска, словно алмаз в помойке. Но где грязь? Где вонь потных простыней, скрип шагов по битому стеклу, плевки в лицо судьбе? Её трагедии слишком красивы, слишком... литературны. Как будто даже смерть здесь причёсана и пахнет лавандой.
Но чёрт, может, в этом и есть её гениальность. Она заставляет тебя поверить, что где-то там, за горами дерьма, всё ещё есть свет. Хотя я знаю: свет — это просто очередная иллюзия, как последний глоток из пустой бутылки.
«Щегол» — это история о том, как мы цепляемся за обломки, чтобы не утонуть. Тартт даёт тебе надежду, как подают стакан воды в похмелье. А потом бьёт по зубам этим же стаканом. И ты благодарен. Потому что в этом ударе — вся правда.
Но если честно, я бы променял все её метафоры на одну похабную шутку в баре в три часа ночи. Потому что жизнь — не музей. Она — дыра в стене, где пахнет пивом и отчаянием. И щегол здесь — не картина. Он дохлый, брат. И цепь на его лапке ржавая.17784