Рецензия на книгу
Трудно быть богом
Аркадий и Борис Стругацкие
Transcendence9 апреля 2015 г.Книга VS Фильм
Боец №1. "Трудно быть Богом", самая неоднозначная, самая яркая повесть Стругацких. Хотя, об эпитетах можно спорить, но субъективно она у меня - самая любимая. Магия этого удивительного произведения настолько незаурядна и притягательна, что заставляет раз за разом окунать сознание в жестокий серый мир Арканара. Однако же, помню первое знакомство в юности: оно прошло прохладно, видимо тогда мы говорили ещё совсем на разных языках. Сейчас же всё совсем по другому: перечитано, пересмотрено, переслушано.
Видеть глазами Руматы Эсторского значит: быть бессильным. Видеть глазами Руматы Эсторского значит: быть связанным. Видеть глазами Руматы Эсторского значит: ненавидеть и любить одновременно. Мир Арканара словно кривое зеркало или лупа, позволяющая взглянуть на человечество, на его историю, на его самые низкие падения. Вязь слов плетётся легко и непринуждённо, каждый образ находится на своём месте и трудно представить, что может быть как то иначе; а образы и мысли создают чёткую, до мельчайших подробностей прорисованную, объёмную картину; подчёркивая характеры персонажей, социальное устройство и общее настроение - серое и беспросветное как грозовое небо.
Погружённая в тёмное средневековье страна, наблюдатели со звёзд, не имеющие права вмешиваться и непредсказуемая История, поведшая себя совсем не так, как ожидали теоретики. Да, судьба выкидывает коленца, и это как полигон, в котором испытывается на прочность сама мораль.
А пьяные солдаты засовывают осведомителя в мешок и топят в нужнике.
Протоплазма, думал Румата. Просто жрущая и размножающаяся протоплазма.День за днём, играющий свою роль, вынужден Румата тушить в себе пожар неизбежной ненависти и пытаться видеть в этих убийцах - людей, напоминая себе, что и на Земле были времена ничем не лучше.
Останемся гуманными, всех простим и будем спокойны, как боги.А вокруг - гибнут невинные, и "по всем правилам базисной теории" средневековая серость заменяется на фашистскую тьму. Будем спокойны. Но и боги могут потерять терпение.
В книге много ярких персонажей, большая часть - это мрачные пауки, интриганы, плетущие сети. Все они настолько живы, что ощущаешь их почти реально и также почти реальна брезгливость, возмущение... Желание удавить. Собственными руками. Вот такая это книга, не оставляющая шансов быть в стороне, она втягивает в себя и ставит на место самого Руматы. Ну что, человек, шевельнётся какое нибудь чувство в груди?
Вага Колесо - тёмный старик без прошлого. Дон Рэба - алчущая серость во плоти. Плеяда донов - пустых, беззаботных приспособленцев. Арата Красивый, возможно - виновник гибели Киры, персонаж, которому и сочувствуешь в его стремлениях, и презираешь за его подлость. Громким и заметным образом между ними - благодушный барон Пампа.
Казалось бы. бык, безмозглый бык. но ведь искал же меня, хотел спасти, ведь пришёл наверное, сюда в тюрьму за мной, сам... нет, есть люди и в этом мире, будь он проклят...Ключевая, главная часть книги - поиск ответа. Так как же быть с глупым и жестоким человечеством, как поступить всемогущему и всевидящему? В диалоге Руматы с Будахом каждый отыщет своё, я отыскала тщетность. Если бог и есть на свете, он ничего не может сделать.
Боец №2. Экранизация Алексея Германа "Трудно быть богом" 2014 г. Фильм, ругаемый на все лады, превратившийся в плевательницу для острых языков. Фильм, который снимали более 10 лет.
Подавлена. Просто удушье какое-то... Необъятное, громоздкое, знойное, безысходное удушье. Честно говорю: никогда не любила беспросветности, стараясь рассмотреть во тьме свет. Но не столь неуместным уже кажется Герман и его МЕГА / АРХИ Мизантропия. Хотя это конечно дело личное у всех.
Мой вывод таков - каждый как жил в своём, личном времени, так и живёт; и нет времени общего, и нет уроков прошлого, и нет неповторяемых ошибок. И человечества тоже нет, есть границы, есть классы, есть нации, есть слои, есть всё, что угодно, но Человечества - нет. А потому будет снова и снова и снова - дождь, туман, кровь, война, смерть, дождь, туман, кровь, война, смерть... и так без конца.
Стругацкие здесь конечно не при чём, они верили, они умели находить светлое - или хотя бы надеяться. А Герман - это отсутствие даже надежды. Он пропустил книгу через себя - потому что любое искусство - это зеркало, и пропустив - получился совершенно, абсолютно новый сплав. Его Румата - устал, бесконечно устал, он сломлен, подавлен, почти уничтожен, он пропитан Арканаром насквозь и только слегка отличается от Арканара внешне и внутренне. И самое страшное для него то, что "полный жалости", он просто бессилен что-либо изменить. Наблюдай. Тони. Жалей. Играй блюз. Всё равно всё вернётся на круги своя.
А оттого что будешь раздавать направо - налево белоснежные платки, грязи даже внешней не особо уменьшится, а души платочком не вытереть. Как же ужасен контраст цвета невинности с серым ужасом, как кричаще не к месту нежные розы, падающие в хлюпающие помои! Гипертрофированная мерзость, сквозящая от сцены к сцене - нечистоты/ слюни/ сопли/ помои/ трупы/ отрубленные головы/ удушенные животные - не для слабых нервов зрелище.
И при этом насыщенность картинки удивительная, да она просто переполнена! Такое ощущение, что каждое пёрышко, каждая крошка продумывались. Представить не могу, какой титанический труд проделан был съёмочной группой.
Сужу субъективно - об этом киноаде невозможно радостно сказать "мне понравилось", но скажу по другому - не осталась равнодушной. И ещё - она однозначно лучше серого и блёклого фантастического боевичка от Питера Флайшманна 1989 года.
Эпитафией же пусть будет призрак, дурман, так и не всплывший в уставшей, ленивой памяти Руматы, - строки Пастернака:
Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далёком отголоске
Что случится на моём веку́.На меня наставлен сумрак но́чи
Тысячью биноклей на оси́.
Если только можно, Авва, Отче,
Чашу эту мимо пронеси.Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идёт другая драма,
И на этот раз меня уволь.Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, всё тонет в фарисействе.
Жизнь прожить — не поле перейти.
Исход поединка:
Книгу - читать непременно. Удивительна, уникальна, великолепна.
Фильм - сугубо на любителя. Сложный, противоречивый, целиком и полностью авторский в плане переработки первоисточника. На мой личный взгляд - настоящее событие в мире отечественного кино; лента, обречённая не на зрительскую любовь, но на место среди "академических" шедевров.250