Рецензия на книгу

• 

  ViLLi929 апреля 2015 г.

  На дворе час ночи, последняя строчка поэмы опустошена. Я аккуратно кладу книгу на полку, сажусь в кресло и немного думаю о прочитанном, в ожидании его прихода.
  Николай Васильевич снова пунктуален. Он заходит бесшумно, деловито переступая с ноги на ногу. Вот он уже сидит напротив меня , оценивает меня взглядом и отчего-то загадочно улыбается. Видно, что он что-то прочел в моих глазах , ибо тут же произнес, - а я и не говорил , что будет легко! . Я вздрагиваю, еще бы, так непривычен голос человека, которого уже нет в живых, но душа которого была создана сама в процессе знакомства с его произведением, и все-таки, после нескольких минут душевных колебаний, наш диалог стартовал. Мы говорили о многом: о литературе, о красоте , о современной жизни. Слушая о том, что происходит в России сейчас, он иронически улыбался, кажется он не был удивлен этим, но в его глазах, все-таки, видны были нотки сожаления и погасшей надежды. Затем, совсем невольно, мы переключились на обсуждение поэмы. У меня было много вопросов к нему:
  Как у него появилась мысль про "толстых" людей и их место в жизни? Ведь и по сей день сохраняется, по сути, данная "традиция".

  
  Увы! толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие. Тоненькие служат больше по особенным поручениям или только числятся и виляют туда и сюда; их существование как‑то слишком легко, воздушно и совсем ненадежно. Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а все прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят.
  

  
  Или же людей, которые ни туда, ни сюда?

  
  Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан ни в селе Селифан
  

  Или же про отношении и поведение людей, в зависимости от занимаемой должности. Ведь это же все сохраняется, и возможно, сохранится еще на многие века, а то и на всю оставшуюся жизнь!

  
  У нас не то: у нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совсем иначе, нежели с тем, у которого их триста, а у которого их триста, будут говорить опять не так, как с тем, у которого их пятьсот, а с тем, у которого их пятьсот, опять не так, как с тем, у которого их восемьсот, – словом, хоть восходи до миллиона, всё найдут оттенки. Положим, например, существует канцелярия, не здесь, а в тридевятом государстве, а в канцелярии, положим, существует правитель канцелярии. Прошу смотреть на него, когда он сидит среди своих подчиненных, – да просто от страха и слова не выговоришь! гордость и благородство, и уж чего не выражает лицо его? просто бери кисть, да и рисуй: Прометей, решительный Прометей! Высматривает орлом, выступает плавно, мерно. Тот же самый орел, как только вышел из комнаты и приближается к кабинету своего начальника, куропаткой такой спешит с бумагами под мышкой, что мочи нет. В обществе и на вечеринке, будь все небольшого чина, Прометей так и останется Прометеем, а чуть немного повыше его, с Прометеем сделается такое превращение, какого и Овидий не выдумает: муха, меньше даже мухи, уничтожился в песчинку!
  

  Или как меняется отношение к человеку , который получает статус "богача". Откуда-то, сразу, появляется почет, уважение к нему, интерес к его словам и поступка, хотя имей он статус обычного обывателя , никто бы даже и в сторону его не посмотрел.

  
  виною всему слово «миллионщик», – не сам миллионщик, а именно одно слово; ибо в одном звуке этого слова, мимо всякого денежного мешка, заключается что‑то такое, которое действует и на людей подлецов, и на людей ни се ни то, и на людей хороших, – словом, на всех действует. Миллионщик имеет ту выгоду, что может видеть подлость, совершенно бескорыстную, чистую подлость, не основанную ни на каких расчетах: многие очень хорошо знают, что ничего не получат от него и не имеют никакого права получить, но непременно хоть забегут ему вперед, хоть засмеются, хоть снимут шляпу, хоть напросятся насильно на тот обед, куда узнают, что приглашен миллионщик.
  

  И еще о многом другом. Мы разговаривали обо всем, обо всех героях произведения: в том числе косвенных и второстепенных. Н.В. , даже, немного повеселел и раззадорился во время нашего спора о том, какой же на самом деле персонаж Чичикова - положительный или отрицательный?. но, вдруг, все исчезло, и резкий вой автомобильной сигнализации больно ударил в голову. Это был всего лишь сон!?
  Дико раздраженный и огорченный тем, что мне не удалось продолжить беседу , хоть и воображаемую моим сознанием, с писателем, я уже было собирался окончательно вставать и идти завтракать, как, вдруг, увидел эту книгу на журнальном столике, с двух сторон от которого находились пододвинутые кресла. Нет, это был не сон………...

  2

  29