Рецензия на книгу
Голод
Кнут Гамсун
Аноним9 апреля 2015 г.Я разлагался изнутри, во мне разрасталась какая-то черная плесень. А там, на небесах, восседал бог и не спускал с меня глаз, следил, чтобы моя погибель наступила по всем правилам, медленно, постепенно и неотвратимо.
В какой-то момент чтения я почувствовала себя на месте Илаяли, которая испуганно смотрит на нервные душевные излияния главного героя в полумраке комнаты. Она-то думала, это молодой раздолбай, который не прочь выпить и нести несуразицу, а оказалось...
Герой без имени, прошлого, истории. Мы не можем понять, принадлежал ли он хоть когда-то к более-менее обеспеченному классу, по его обмолвкам можно лишь судить, что было время, когда "дела кое-как шли". Сейчас же он грызет сырую кость, заливая ее слезами и исторгая назад вместе с рвотой.
Поначалу думаешь, что не так уж все у героя плохо. Действительно – кто, уже давно живя в нищете, заложит свой жилет, чтобы подать милостыню. Но затем водоворот выходок несостоявшегося журналиста затягивает все сильнее, и вот тут-то и начинается подозрение – а здоров ли он психически? Это отчаяние? Это гипертрофированная гордость? Или же наоборот, только так он пытается сохранить остатки рассудка? Можно или теряться в догадках, или согласится на то, что причина сочетает в себе все эти элементы. Если ты доходишь до того, что ночью грызешь собственный палец, искать логику во многих вещах становится крайне трудно.
Это произведение - чистый, сырой психологизм. Ты смотришь на улицы Христиании глазами персонажа. Ты жуешь вместе с ним карман собственной одежды. Именно поэтому книге трудно дать оценку - как ранжировать собственный испуг, осознание, что если с тобой случится то же самое, никто не поможет? Книга состоит скорее из серии сцен, показывающих жизнь на грани, нежели обладает четким сюжетом. Минимум имен, минимум историй. Героя несет течением ужасающей бедности, и он время от времени ударяется о каких-то людей, какие-то события. Ждет ли его что-то новое в Англии? Кто знает…для начала надо выбраться из объятий ужасающего голода.
530