Рецензия на книгу
Муки и радости
Ирвинг Стоун
polala24 января 2010 г.«Я книг не читаю. Только журналы. Книги для меня слишком толстые», – комментирует свои литературные пристрастия получивший красный диплом выпускник юридического. Что бы сказал наш студент, если бы в его библиотеке ненароком оказалась 958-страничная «Муки и радости» Ирвинга Стоуна?
Оказаться ненароком – повторяющийся сюжет в жизни этой Книги. Вероятно, с нашим выпускником солидарны и другие «читатели», еженедельно распродающие собственную библиотеку на улицах возле бетонных парапетов. Вероятно, Книга настолько не популярна, что даже ценЫ на неё не назначают: «А, сколько дадите – за столько и забирайте», – проявляет сговорчивость женщина средних лет. У неё свои муки и радости, в которых нет места метаниям скульптора. «Так он ведь умер!», – демонстрирует осведомленность об объекте литературного труда всё та же продавец, искренне удивляясь назначенной мной цене. И не скрывает радости от совершенной сделки: носить полуторакилограммовый том женщине так же нелегко, как каррарцам добывать очередную глыбу мрамора для взыскательного скульптора.
Но на этом нелегкая судьба Книги не кончилась. Хотя начиналось всё оптимистично и с благими намерениями: купленная Книга была поднесена в дар молодой девушке-фотографу, моей новой знакомой, подающей признаки душевной глубины. До того, как Книга превратится для новой хозяйки в «слишком толстую», она какое-то время будет «слишком тяжелой»: чтобы подарок не был столь обременительным, мне пришлось носить его самой. Впрочем, девушка-фотограф быстро нашла Книге применение: с ней же можно фотографироваться! «Сиди, – наставляла она меня, – делай вид, что читаешь». После литературной прогулки мы спешили на тренинг в испанский ресторан. Стоит ли говорить, что новая хозяйка Книгу там забыла? И деликатно промолчала в ответ на скромно заданный спустя месяц вопрос, вернулась ли она за подарком?
Terribilità – так, оказывается, называется яростный гнев, свойственный итальянцам и мне в особо красноречивые моменты.
Мне сладко спать, а пуще камнем быть
Когда кругом позор и преступленье.
Не чувствовать, не видеть облегченья,
Умолкни ж, друг, к чему меня будить? –писал Микеланджело о нравах современников.
Ирвинг Стоун не старался сохранить объективность, и это чудесно. Пожалуй, вернее друга, чем автор «Мук и радостей» у Микеланджело и не было: родные флорентинцы чужды сентиментальности; не сложилось с верной спутницей жизни, разделившей бы муки с творцом; родного отца, принадлежавшего к цеху денежных менял, чаще интересовали доходы сына, а не его душевные терзания… Описание Ирвинга Стоуна до такой степени живо, что и Перуджино, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Браманте и других недругов Микеланджело воспринимаешь как личных обидчиков.
Стоун настолько же увлекался своим творением о Микеланджело, как Микеланджело был поглощен своими мраморами. Первая половина Книги контрастна второй: вначале повествование настолько размеренное, что у читателя появляется ощущение, будто он вместе с Буонарроти делает каждый мазок, каждый удар резцом… К последней трети Стоуну пришлось описывать события очень схематично, происшествия все быстрее сменяли друг друга, подобно тому, как ускоряется течение лет к концу человеческой жизни. И все-таки жаль прежнего ритма, ведь о «взрослых» работах Микеланджело хотелось знать все «до остатка».
С Книгой за месяц-полтора прочтения сживаешься настолько, что на 958-й странице испытываешь не облегчение, а глубокое сожаление. А с героем романа успеваешь так сродниться, что в конце романа чувствуешь легкое удивление: Микеланджело умирает, а ведь это роман! А в романах бывают фантастически счастливые развязки. Но Микеланджело и так пережил всех персонажей Книги и где-то внутри нас по-прежнему жив.
Davvero. Правда.
NB! Администрация зачем-то установила обложку от совершенно другой книги. А редактировать изображение возможност нет :(30294