Рецензия на книгу

• 

  Аноним17 января 2025 г.

  Друг мой, Аркадий, не говори красиво...

  Длиннейший роман! Мог бы быть ещё и зануднейшим, но ситуацию спасает лёгкий слог и фирменная ирония автора. Чувство юмора у него, конечно, куда сильнее чувства жалости: высмеивает всех. Вижу, Моэма часто обвиняют в женоненавистничестве, но вы видели, что он пишет про мужчин?!

  Итак, по словам автора, роман автобиографический, но не автобиография: какие-то эпизоды действительно «выросли» из его жизни, но приукрашены и расставлены в другом порядке, какие-то позаимствованы из биографий друзей. Роман (опять же, по мнению автора) вроде как воспитания, вот только главного героя, Филипа Кэри, никто толком не воспитывает. Он рано лишился родителей (как и автор), провёл детство в глуши у дяди, сельского священника (как и автор), учился в закрытой школе с претензией на престиж и страдал от врождённого дефекта — почти как автор: Филип хромал, Моэм заикался. Пережил одиночество, насмешки сверстников, романтические мечты, подростковый бунт, стремления к разным идеалам и поиски себя.

  Из прилежного ученика, которого привечает директор, — к разочарованию в образовании. От пылких мечтаний о дружбе — к угрюмой замкнутости. Из мечтаний о сане — к кризису веры. Неловкая и ненужная «первая любовь» — ещё одно крушение надежд. Год в Германии, два в Париже, учёба на врача, нужда и бедность, безобразная и странная страсть к женщине пустой и ограниченной, предательство по отношению к любившей его... Чего там только нет. Нам показывают без прикрас жизнь человека, который ищет себя, пробует нового — и у которого всё не кончаются деньги, хотя он раз за разом повторяет, что беден. Нет, ну серьёзно! Филип не работал, пока ему не стукнуло 25!

  Магистральная тема — вечная тема. Главный герой пытается понять, в чём же смысл его жизни, есть ли какая-то опора. В детстве он пылко верил и веровал (под влиянием дяди и тёти), после увлёкся философией, искусством, литературой. Перечитал кучи книг, но слово печатное ему не помогло, а помогла сентенция спившегося поэта: жизнь — персидский ковёр. К этой мысли Филип приходит уже после 25, когда наследство кончилось, платить за жильё и учёбу нечем, а жизнь превращается в борьбу за существование, но герою это идёт на пользу. Недостатков у главного героя миллион: застенчивость, грубость, цинизм, где-то малодушие, где-то откровенная трусость, заносчивость и наивность. А главный, как он понимает сам, неумение жить днём сегодняшним. Он не умеет мыслить рационально и слепо следует за своими желаниями и страстями. Не умеет Филип и понять даже то, чего ему хочется: сначала мечта поддерживает в нём надежду, а потом оказывается, что и мечты-то не его... 

  Отдельно нужно сказать о больной истории «любви»: началась с уязвлённого самолюбия и превратилась в настоящую кабалу. Причём герой сам удивляется: ну что он нашёл в этой некрасивой, неумной, жестокой женщине? А мне кажется, себя и нашёл. То, что в Милдред доведено до абсурда, есть и в Филипе: преклонение перед догмами, желание «быть не хуже других», жестокость к ближним, эгоизм, импульсивность, непрактичность... Чёрный человек раз за разом приходит к его кровати, но в конце концов герою вроде как удаётся избавиться от наваждения (не сразу! каждый раз, когда эта дамочка появлялась на страницах, хотелось ругаться матом и выкидывать книжку). 

  Радует то, что Филип очевидно взрослеет. К концу романа он уже не вызывает желания хлопать рукой по лбу и морщиться. Всё в нём как-то со временем раскладывается по местам: на пользу его уму и медицина, отрезвляющая взгляд на мир, на пользу и искусство, дающее возможность видеть красоту в малом. Он вроде как учится замечать людей его любящих не задним числом и прислушиваться к себе. Была бы ещё книжка раза в два короче, можно было бы всем советовать!

  19

  602