Рецензия на книгу

• 

  Аноним10 января 2025 г.

  В провинциальном Ангулеме живут два друга: Давид Сешар и Люсьен Шардон де Рюбампре. Оба юны. Оба талантливы: Давид готовит чуть ли не революцию в типографии, изобретая совершенно новый вид бумаги, Люсьен – поэт и автор большого исторического романа. Оба начинают не с нуля: Люсьеном всерьёз заинтересовалась богатая дворянка Луиза де Баржетон, которая вывозит его в Париж, у Давида богатый отец и своя типография. Казалось бы, ещё немного – и обоих ждёт оглушительный успех.
  НО…
  Это тот случай, когда название содержит спойлер.
  Жизнь оказалась жёстче, чем оба юноши предполагали.
  Люсьен
  Его история – прекрасная иллюстрация пословицы «не в свои сани не садись». Не имея ни светского лоска, ни знакомых, которые стали бы его проводниками в совершенно новом для него мире, ни денег на поддержание соответствующего уровня жизни, ни принадлежности к дворянскому роду, Люсьен неминуемо становится лохом для той среды, в которую он так стремится. Луиза? Луиза, может, и хотела бы вытащить Люсьена из безвестности, но сама делала первые шаги в этом обществе. И встать на одну ступень с лохом? Разумеется, она не хотела.
  Юность, впрочем, - время ошибок. И вряд ли можно Люсьена за это категорически осуждать. В конце концов у него есть недюжинный талант. Почему бы не пробиться самостоятельно?
  Вот тут-то Бальзак и рассказывает, каково это пробиваться самостоятельно творцу, которого в мире большой литературы никто не ждёт. Потому что таких творцов в Париже сотни, и конкретного Люсьена среди них с лупой не разглядеть.
  Впрочем, почему не разглядеть? Талант виден. Но в лучшем случае виден издателям, желающим получить в качестве автора канарейку за копейку, чтобы пела и не ела (что не всегда со зла: неизвестно, насколько неизвестный роман неизвестного автора способен «выстрелить», а многие издательства часто сводят концы с концами). В худшем – таким же творцам, которые давно утратили иллюзии и продали свой талант, посему ненавидят талантливых новичков, оказавшихся у них на пути. За что? Да за то, что те самим фактом своего существования бьют по больному.
  На беду Люсьен оказался слишком наивным, чтобы разглядеть за приветливыми улыбками фальшь. И совершено не умел делать выводы. Самым лучшим для него было бы идти прямой дорогой и держаться верных, надёжных друзей, в лице Даниэля д`Артеза и компании. Или, если уж решил продаваться и делать деньги, подходить к делу как расчётливый бизнесмен.
  Но нет: раз за разом поэт продолжает долбиться в то общество, которое его отвергло. Причём долбится как проситель, что уважения к нему, естественно, не прибавляет. Перед ним помахали возможностью получить дворянство – как морковкой перед ослом. И он… повёлся. Разрушив связи, растеряв репутацию, лишившись источника дохода... В довершение всего юноша пристрастился к парижским соблазнам (типа рулетки) и влюбился. Возлюбленная оказалась хорошей женщиной, но совершенно недальновидной, поэтому удержать от ложных шагов не могла. Но невольно послужила катализатором.
  На протяжении всего романа Люсьен вызывает смешанные чувства. С одной стороны, его жалко, и здесь он жертва. С другой, вся его жизнь напоминает танец на граблях, и этими граблями порой прилетает по людям, в танце не участвующим.
  Давид
  Более волевой, чем Люсьен. Он готов упорно изобретать и упорно работать. Но перед ним встаёт вопрос: на что жить? Богатый отец помогать ему не спешит. Более того: типографию он ему не отдаёт, а продаёт за цену явно завышенную. И вот тут-то Бальзак показывает: для коммерческих дел юноша чересчур мягкотел. Между тем бизнес не терпит сантиментов. Здесь не имеет значения, родной человек или не родной. Здесь прибыль надо.
  Старик Сешар ещё не самый опасный тип и не самый предприимчивый бизнесмен. Его предел купи-продай. Далее Давиду приходится сражаться с братьями Куэнте. Эти прекрасно видят выгоду изобретения, но опасного соперника рядом не потерпят.
  Между тем подобные приземлённые вещи совершенно не приходят Давиду в голову. Типографию свою он фактически забрасывает, переложив всё, что с ней связано, на плечи жены и верных слуг. (И если не разорился в первый же месяц - спасибо жене, у которой оказывается небольшая коммерческая жилка). О будущем изобретении треплется открыто. Тревожные «звоночки» игнорирует.
  И вот этот наивный юноша связывается с профессионалами, способными применить 1001 относительно законных способов отъёма ресурсов. И до последнего продолжает надеяться то на доброту отца, то на порядочность юриста-бывшего одноклассника. И даже не может затаиться, когда речь идёт о судьбе его изобретения и свободе.
  Конец немного предсказуем.
  Автор, впрочем, слегка его просветлил, не оставив ни Люсьена, ни Давида абсолютно без средств к существованию. Правда, одному пришлось отказаться от мечты, другому и вовсе продаться. Так что иллюзии утрачены полностью.
  В романе «досталось» и нравам богемы, и дырам в современном Бальзаку законодательстве, и издателям с типографами, чья цель не столько стать просветителями, сколько банально нажиться, и продажности политиков, а также лиц, с политикой связанных, и так называемому высшему обществу титулованных паразитов. Ну и, конечно, слабости и легковерности людской. Потому что лохи – они не мамонты. Они не вымерли.

  17

  959