Рецензия на книгу

• 

  Аноним27 марта 2015 г.

  С немецкой литературой XX века я начала знакомиться в прошлом году: Ремарк, Томас Ман, Бёлль и теперь выпавший в игре Кёппен.
  В романах "Голуби в траве" и "смерть в Риме" он пишет о 1950-х годах в ФРГ и о разъехавшихся по миру немцах, о привидениях прошлого и попытках его восстановить или забыть навсегда.
  Контрастны привычные развалины древнего Рима и немецкий город фасадов, скрывающий свои разрушения красотой восстановленных главных торговых улиц и посещаемых туристами мест. Стоит завернуть за угол или присмотреться повнимательней - и вот они, отметины войны, обваливающиеся стены, следы от пуль в соборах.
  Души некоторых людей похожи на шатающиеся развалины, только тронь - и начнётся активное разрушение. Старшее поколение бежит от себя и реальности: кто в Африку обучать чужие армии (а другого и не умеет), кто на мирные посиделки с кумушками в кафе (и ничто не должно отвлекать от послеобеденных бесед, даже аборт дочери), кто в музыку или религию (это может стать выходом, но станет ли?), кто в мечту о благословенной Америке (красивые глянцевые журналы поспособствуют мечте), кто, наоборот, из Америки к свободе (но и в Германии свободы неграм-оккупантам нет, так может выходом станет парижский ресторанчик для всех?).
  Взрослые оглядываются на соседей и мнимое благочестие, заменяющее человечность и здравый смысл. Крепки принципы старого воспитания, матёрый эсэсовец Юдеян даже раздваивается, и его поведение часто зависит от реакций маленького Готлиба. Только не заставшие войну и воспитанные улицей мальчишки ломают все стереотипы и принципы своей межнациональной и межконтинентальной дипломатией.
  Люди среднего возраста готовы к возвращению старого при первых звуках марша, найти бы только объект для ненависти и выместить на нём обиды поражения и позора послевоенной нищеты.
  Чем выше было положение в рейхе, тем меньше раскаяния и желания измениться, а при случае можно всё откатить назад, будто и не прошли годы после войны. Утратившие материальное злятся на весь мир, а потерявшие близких скорбят и не хотят повторения страшного. Самым ярым противником любой войны был последний на социальной лестнице старый носильщик Ёзеф, знавший войну не из газет и на старости лет оставшийся без семьи. Своими мыслями о желании мира навсегда он ни с кем не делился. Снова несправедливость, больше всех достаётся ему и мальчишкам.
  Оба романа закольцованы, "Голуби в траве" - заголовками утренних газет и их подготовкой, а "Смерть в Риме" - перечислениями погребений прошлого и настоящими смертями, на стыке глав предложения похожи или повторяются. Много говорящих имён (странствующий по злачным местам солдат Одиссей, заплативший сполна не за своё Прайс Вашингтон, страдающий за свою семью диакон Адольф, пишущий симфонию Зикфрид, мальчишки Хайнц и Эзра, эсэсовец Юдеян с фанатичной нацисткой женой Евой, бургомистр Фридрих Вильгельм Пфафрат, не воевавший и играющий мужественых завоевателей актёр Александр и любительница вечеринок его жена великанша Мессалина). В "Смерти в Риме" почти нет итальянцев, но много описаний достопримечательностей города и суетливых туристов. Вообще, туристы не к месту в обоих романах, прибыывшие из другого богатого сверкающего свободного мира, ничего не понимающие в жизни инопланетяне.
  Оба романа входят в трилогию, планирую познакомиться со средней её частью.

  p.s. В обоих романах повторяется мысль об искусственности записывания своего голоса и стыде при его прослушивании, о последнем с автором соглашусь.

  8

  440