Рецензия на книгу

• 

  Аноним28 декабря 2024 г.

  Девочка, которая не умела говорить “нет”

  Как же редко попадаются такие книги, от которых невозможно оторваться ни на еду, ни на сон, ни на что бы то ни было иное, пока не будет перевёрнута последняя страница. Хочется как можно скорее узнать, что же там, что будет дальше! И в то же время сердце как-то грустно замирает, потому что книга уж так хороша, что пусть она длится и длится, пусть будет толстая-претолстая, чтобы удовольствие от чтения длилось и длилось. Такие истории, конечно же, очень редки, но тем приятнее радость, схожая с радостью золотоискателя, когда среди проходных и просто неплохих книг вдруг засияет, засверкает, вспыхнет случайно найденная та самая история, которая, стоит лишь прочитать пару первых фраз, затягивает в свою реальность. И не чтение это уже, а самое настоящее проживание, прочувствование - да что там! - практически участие! Вот такая книга и оказалась у меня в руках на излёте этого года, в холодный, тёмный и промозглый декабрь…

  Старенькое фортепиано, простая гитара, на которой Катя Чернова научилась играть ещё в школе, там же она часто пела в компании друзей и даже на школьных вечерах. Ну, уж нет, она ни за что не пойдёт в медицинский, куда ей советует поступать мама, фармацевт по профессии. Катю ждёт куда более яркая судьба: она закончит консерваторию, станет известной, популярной певицей, сможет выбраться, наконец-то, из крохотной двухкомнатной квартирки, где они с мамой ютятся в проходной комнате, так как брат-подросток отжал себе отдельную… Исполненная самых радужных надежд, Катя отправилась из родного Барнаула в Новосибирск. “Связки не смыкаются” – таков был приговор приёмной комиссии. Отрывисто и резко брошенная фраза разбила вдребезги всю будущую радужную жизнь Кати. Значит, медицинский? Барнаул? Случайно подслушанный разговор натолкнул девушку на новую мысль: а что, если поступить туда, куда берут без экзаменов, но дают общежитие и стипендию? И возвращаться не придётся. Так Екатерина Чернова и стала студенткой аграрного колледжа с будущей профессией – ветеринар. В общежитии у неё сразу же сложились замечательные отношения со всеми соседками: с бойкой, говорливой Викой, серьезной Надей, вернувшейся в колледж после неудачного брака, от которого остались двое маленьких детей, и даже с невзрачной, тихой Леночкой, приехавшей из затерянной где-то в лесах маленькой деревеньки Лебяжье. Катя, наверное, понимала Лену лучше всех, ей, как и Кате, пришлось отказаться от своей мечты – Леночка хотела стать художницей, вот только, в отличие от Кати, у неё еще и талант есть, настоящий. Какие рисунки Лена бегло набрасывала в своём блокноте! А как похоже рисовала соседок по комнате или младшую сестрёнку Маринку! Ну, как живые получались! Но деревенская община решила, что им нужнее ветеринар, а не художник, семья у Лены небогатая, не потянуть им этюдники, краски да кисточки, а тут община всё оплатит и семье поможет. Как-то ночью, декабрь уже близился к концу, до новогодних праздников оставалось всего ничего, странный шум и приглушенные голоса разбудили Катю. Две женщины настойчиво уговаривали Лену собираться и ехать, нужна она в деревне, срочно. Так и увезли, несмотря на плач, мольбы и стенания девушки. Вернулась Лена через несколько месяцев, после продолжительной болезни, как сказала директор, не Леночкой, а выхолощенной оболочкой, с Леночкиного лица смотрели совершенно пустые глаза. Девушка, словно робот, ела, ходила на лекции, роняла односложные ответы, когда к ней обращались, и всё спала и спала, уткнувшись носом в стенку. Больше не рисовала. Зато, как оказалось, ей зачли все пропущенные экзамены и зачеты… Леночку невзлюбили в колледже, особенно Вика и Надя. А Кате ни с кем не хотелось ссориться, может быть поэтому Лена и рассказала ей то, о чем ни с кем больше не поделилась…

  “Черная изба” из тех книг, которые не охарактеризуешь одним словом, не отнесешь к одному жанру: тут и мистика, и загадка, не хуже детективной, и социальный роман, и фольклорная линия, замешанная на ярком воображении авторов, и отношения детей и родителей. И всё это так ладно, так плотно переплетено одно с другим, что история получается многомерная, увлекательная, но самое главное – какая-то настоящая, близкая, почти правдивая. Анне Лунёвой и Наталье Колмаковой удалось выбрать такой тон, что повествование стелется легкой быстрой позёмкой, только успевай, ничего лишнего нет, всё к делу и к месту, всё работает на сюжет, и в то же время текст продуманный, события нанизываются друг за другом не вызывая ощущения сырости материала, поверхностного описания. И слог замечательный, легкий, естественный, никакой фальши, никакой надуманности или желания кому бы то ни было подражать. Всегда приятно читать такие книги.

  Роман-перевёртыш, где всё двойственно, всё неверно, всё правда и всё ложь. Двойники. Отражения. Сказки и здравый смысл. Реальность, у которой, оказывается, есть и изнанка, и очень скоро уже и не понять, где одно, где другое. И то ли действительно что-то жуткое и мрачное творится в этом самом Лебяжьем, то ли это больные фантазии сломленного, опустившегося человека, то ли настоящее преступление, замаскированное красивой легендой про самую долгую ночь в году, когда жизнь со смертью венчается. И что общего у городской Кати с деревенской тихоней Леночкой? На первый взгляд, совсем ничего, кроме места учебы. А ведь они самые настоящие двойники, только Катя – из реальности привычной, а Леночка – с её изнанки. Неудавшиеся художница да певица, от которых семейный долг требует заботы о младших сестре да брате. И каждая из девушек, в своей реальности выполняет то, что от неё ждут. И даже то, чего не ожидают.

  Просто удивительно, насколько органично получилось у авторов сплести воедино студенческую повседневность: серые рассветы, холодный пол под босыми ступнями, замерзшие окна в переполненном автобусе, очереди в душ, посиделки за чаем вечерами, конспекты и зачеты, с мистической загадочностью скрытой от посторонних глаз деревеньки, с рисунком черного дома с высоким крыльцом и тяжело нависающей крышей, с заговором молчания, который, кажется, так и витает среди некоторых преподавателей, с плоским камнем, неожиданно наполняющимся теплом, и с черным пером, подобрать которое – к несчастью, все знают. Лунёва и Колмакова виртуозно жонглируют фактами и, предоставляя читателю точку зрения разных персонажей, сбивают со следа, путают, затягивают всё глубже, играют и обманывают. А ещё пугают. Причем в книге есть два типа страха, и каждый из них бьёт в цель. Страх приятный, почти сладостный, от которого хочется ещё глубже залезть под одеяло, вздрагивать от внезапного скрипа старой половицы, ёжиться, уловив краем глаза мимолетно скользнувшую тень, пристально всматриваться в темные углы и прислушиваться к свисту ветра за окном, на миг принимая его за голос. Пугающая, тревожная атмосфера прекрасно чувствуется в книге, она всё время маячит где-то на пределе видимости, но на самом деле подкрадывается всё ближе и ближе. Это страх древний, почти атавистический, иррациональный. А вот другой страх совсем иного рода. О таком тяжело читать, больно даже представлять, что такое на самом деле возможно. И вот самая суть этого страха как раз-таки именно в этом: в его непреложной, обыденной, привычной, почти среднестатистической реальности. Даже отвлеченно такое представлять грустно, а уж когда герои выписаны как живые, то просто сердце рвёт от того, что такие вещи действительно случаются, и винить-то вроде бы некого, но такая злость вдруг поднимается. И вот тут-то и пересекаются двойственные плоскости истории, тут-то и накладываются одна на другую. Хочется злиться на Катьку, встряхнуть её за плечи, заставить хоть немного думать самой, ведь взрослая, ведь понимает уже что-то. Да хоть бы советы бабушки вспомнила! А что Катя? Воспитали её так, что нельзя человека обижать, даже если не нравится, нельзя сказать “нет” на просьбу, ведь неудобно, и помочь нужно, особенно когда близкие в беде, нельзя отказать. И кто тут виноват: Катя, с её мягкотелостью, как говорит её знакомый, со стремлением ни с кем не ссориться, не выбирать, быть хорошей для всех, даже в ущерб самой себе, или те, кто пользуется этими её качествами? А ведь самое страшное, это когда используют в своих целях самые близкие люди. И вот тогда-то и копится в душе горечь, скатывается в плотный, вязкий ком, душит и отравляет, озлобляет и ожесточает, закипает, бурлит, и вот уже достаточно одной искры, чтобы злость эта, ненависть на весь мир вспыхнула, огнём полыхнула, воплем отчаянным вырвалась на волю: “Гори оно все, гори синим пламенем!”

  6

  193