Рецензия на книгу
Мемуары Муми-папы
Туве Янссон
Аноним19 декабря 2024 г.Кажется, это называется муми-ары...
«Я, отец Муми-тролля, сижу у окна, глядя, как светлячки вышивают тайный узор на чёрном бархате вечернего сада... Недолговечные росчерки короткой, но счастливой жизни!».Муми-папа заболел – и это было очень трагично. То есть, у него побаливало горло, была небольшая температура, только и всего, но он разыграл самую настоящую драму: вы, бесчувственные, посмотрите, я же умираю! Собрав возле своей кровати домочадцев, он попытался взыграть на их чувствах, попросив их не забывать о том, что «им выпало жить бок о бок с настоящим искателем приключений», но дети покивали для вида да пошли играть, так что да, он расстроился и даже разозлился («Папа лежал в постели и злился, пока не уснул», – жизненное, конечно). Как и всегда, выход из положения нашла Муми-мама, вскользь упомянувшая, что она-де нашла на чердаке тетрадь, так что дорогой, может быть ты напишешь... как их... муми-ары? Идея была блестящая. А что, почему бы и нет, должна же долина знать, какой их сосед смелый герой, непризнанный талант, и – кто знает... – может в его жилах и вовсе течёт королевская кровь?.. «Я с грустью оглядываюсь назад, на свою бурную молодость, о которой задумал написать, и перо неуверенно дрожит в моей лапе», – настроен он был весьма меланхолично, что не мешало ему вовсю показывать свой заносчивый и эготический характер, он много философствовал и приукрашивал, так что та же потрёпанная сумка со старыми газетами, в которой его оставили у приюта, к концу повествования чудесным образом превратилась в изящную ракушку, выстланную мягким бархатом. Впрочем, надо отдать ему должное, он хотя бы не забывал о том, что пишет в первую очередь для детей, так что неудобные моментики были выброшены за борт, хотя ругательств – весьма очаровательных, стоит отметить – хватало. Ну что ж, приключения начинаются... «Отсохни мой хвост!».
«Одинокий беглец, рождённый под совершенно особенными звёздами», – так он заявлял о себе со всей скромностью, когда, устав от царящего в приюте равнодушия, решил сбежать оттуда и «взять свою судьбу в собственные лапы». Можно посмеиваться над Муми-папой и его мятой бумажной короной, но детство у него и впрямь было незавидным, никто его не любил, никто не отвечал на терзающие его вопросы, и вот это «никто меня не понимал, и меньше всех – я сам», сколько же кроется в этих словах тоски... Ничего удивительного, что он ринулся в большой мир, и, как и бывает в хорошей истории, на своём пути главный герой встретил много друзей, и все они были особенными: Фредриксон был самым настоящим гением инженерии, его племянник Шуссель похвастаться никакими умениями не мог, зато у него была замечательная кофейная банка, в которой было много – очень много – пуговиц, Юксаре... ну, он просто ненавидел сторожей и предпочитал всё время есть и спать. Особого упоминания заслуживает появившееся немного позже Жутчайшее Привидение, которое довольно быстро перешло от жуткого «Трепещите, смертные, ибо ждёт вас возмездие забытых костей!» к милому «А не мог бы ты ещё смастерить мне скелетик?», а ещё эта его коробочка из-под сахара, в которой оно жило... Презабавная собралась компания, разношёрстная, но в этом и суть, так всяко интереснее. Юный Муми-папа был взбудоражен: да, это именно то, чего он так хотел! Теперь они будут стремиться к интересностям, и не будет больше скуки, и никто больше не будет одинок, а он, став искателем приключений, обретёт всемирную известность. Так оно, по крайней мере, задумывалось. На деле же... «Святая пуговица!».
«Море... Какое синее и мягкое! Давайте будем качаться на волнах, спать и ни о чём не думать, только плыть вперёд и вперёд», – нет, приключений и правда хватало, они сталкивались с вредными клипдассами (у них есть бакенбарды!), с не менее вредным Эдвардом (дракон или динозавр?.. он любит кофе!), пришлось спасаться и от морры (классика), а уж каким страшным выдался внезапно налетевший шторм! Но спаслись. «А всякие там шторма – ерунда! Они, должно быть, только затем и нужны, чтобы потом увидеть восход», – и то правда. Вот только стоило «Морзкому оркестору» (да, у Шусселя проблемы с орфографией, большие проблемы) стать на якорь, как всё начало разваливаться, Самодержец с этими своими сюрпризами, лотереями и подарками повлиял на компанию, и вот один уже устроился на службу, второй яблоню себе нашёл, третий женился... Муми-папа был огорчён. Смотря на то, как его товарищи теряют вкус к приключениям и начинают присматриваться к симпатичным полочкам, на которые можно складывать свои вещички, он испытывал самое настоящее отчаяние, ведь он-то хотел совсем другого! И был потом летучий корабль, одним элегантным движением превращающийся в подводную лодку (говорю же, Фредриксон гении инженерии), и были рыбы с фонариками (с настоящими фонариками, на батарейках), и был злобный Морской пёс (наконец дронт сел на кого надо), но это был финал. Самый настоящий. Бродя ночью по берегу, вновь одинокий скиталец встретил прекрасную даму с сумочкой, и якобы всё потом было прекрасно, но... не верь сказкам, дружок. «А что, я легко мог бы сбежать и теперь, ведь я ещё хоть куда!», – подумал Муми-папа уже в настоящем времени. Ну, что тут скажешь... «Морра её раздери!».
«И ты увидишь, что все папы похожи», – ну... нет??? У меня совершенно другой папа, простите (впрочем, у меня нет такой матери как Муми-мама, у меня её вообще нет, так что... но всё равно). Эта книга всегда будет у меня ассоциироваться с одним летом, когда я, подрабатывая в дневном лагере, читала детям книги, и вот эта книга им вообще не понравилась, так что приходилось нам с подругой стараться в сценках, дабы хоть как-то их развеселить (худший книжный выбор в моей жизни, надо думать). Вот только уже после чтений ко мне подошёл мальчик, тихий, скромный и очень милый, и сказал мне, что ему не понравилась эта история, потому что главный герой очень похож на его папу, который “куда-то ушёл” (искать приключения, видимо...). Помню, как, выслушав, уставилась в стену, некстати вспомнив Джима Халперта (я тогда как раз в первый раз смотрела сериал, у меня камер, к счастью, не было, но это настроение). Да, от таких воспоминаний не избавишься... Это грустно. Очень. «А она ему нравилась больше, чем я?», – спросило брошенное дитя, которое впервые вообще узнало, что у него родители были, оказывается; а где они, а они его любят, а они придут? Просто нет слов. Вот почему я до сих пор считаю, что Муми-папа выдумал родителей, то, что в конце они все явились, не внушило доверия от слова вообще, так надо было написать, а уж когда я побольше узнала о Туве и о её невыносимом отце (звёзды, непризнанность, королевская кровь) и бедной матери (молчи, терпи, служи), то... well. Вопросы, как говорится, отпали. Но – обаятельное привидение с расшатанными нервами, Малышка Мю, которую чувствуешь («Мы все помрём», – что за дива), мой любимый Эдвард, это бурчащее великолепие, который так любит кофе! Это было хорошо и «это было время меланхолии».
«Из ночных облаков вышла луна, и мокрый песок засиял металлическим блеском. Волны с грохотом налетали на берег, как вереница белых драконов: вставали на дыбы, выпуская когти, падали на песок, шелестя, расползались в темноте и снова возвращались...».25205