Рецензия на книгу

• 

  Аноним9 марта 2015 г.

  С первых же страниц меня поразил слог писателя и его прекрасное владение языком: красноречие, меткость подобранных выражений, невероятная оригинальность словесных оборотов. Это просто праздник какой-то, восторг, я готова читать подобный текст вечно. Вот, к примеру:
  Служанка, "девушка вместительная и широкая, как медный таз, в котором мама варила варенье". Подъезд, "каменные, загаженные, вышарканные ступени и деревянные, в бахроме облупившейся клеёнки, крашенные скукой двери чужих квартир". "Детина обводит комнату моргающими двухфунтовыми гирями. У детины двуспальная рожа".
  И эти прекрасные наблюдения - не только описательного характера. Мариенгоф не просто талантливый художник, прекрасно справляющийся с воссозданием на бумаге окружающей действительности. Он оставляет меткие комментарии и о политике, и о нравах времени, и об извечных человеческих пороках.

  В "Циниках" описано очень сложные для нашей страны послереволюционные годы и весьма непростые люди. Тем интереснее. Учитывая уровень мастерства автора, получилась настоящая конфетка. Постоянно при чтении возникает желание растащить на цитаты до последнего предложения, выучить наизусть, прожужжать всем знакомым уши о том, какое это "ах!" В любимые однозначно.

  1918-1919

  Мы знакомимся с Владимиром и Ольгой, молодой парой влюблённых. "Любовь раскроила мою физиономию улыбкой от уха до уха." Только вот голубки попались со скверным, беспокойным, неуживчивым характером да "тверезыми, равнодушными, прохладными, как зеленоватая, сентябрьская, подёрнутая ржавчиной вода" глазами. Практичные, сообразительные, образованные, во многом уже разочаровавшиеся и розовых очков не носящие. Может, поэтому несколько эксцентричные. Хотя... И время такое было. Кровавое, непредсказуемое. А чем ближе человек подходит к вечности, тем игривее становятся его мысли. Ну и циничнее, толстокожее он сам. Смейся, пока можешь, не принимай близко к сердцу, и может быть не сойдешь с ума. А вообще, неглупые и весёлые ребята.
  

  
  — Скажите пожалуйста, вы в меня влюблены? Hежно влюблены? возвышенно влюблены? В таком случае откpойте шкаф и достаньте оттуда клизму.
  ...
  Мне больше не нужно спpашивать себя: «Люблю ли я Ольгу?»
  Если мужчина сегодня для своей возлюбленной мажет вазелином чеpный клистиpный наконечник, а назавтpа замиpает с охапкой pоз у электpического звонка ее двеpи — ему незачем задавать себе глупых вопpосов.
  Любовь, котоpую не удушила pезиновая кишка от клизмы, — бессмеpтна.

  Тем временем в стране царит хаос. Монахи жгут красноармейцев, в политике романтические порывы мешаются с фарсом: странная революция, говорят люди - Московский Совет первым делом не гильотины на лобном месте ставит, а издаёт декрет о полном воспрещении продажи и производства мороженого. Но и опасностей вокруг много, от непредсказуемости только страшней.
  

  
  

  • С некоторого времени я резко и остро начинаю чувствовать аромат революции.
  • Я тоже, Ольга, чувствую её аромат. И знаете, как раз с того дня, когда в нашем доме испортилась канализация.

    Но ничего, вроде приспособились, хоть наши герои и буржуа до мозга костей.

  • Делать-то вы что-нибудь умеете?
  • Конечно, нет.
  • Н-да... В таком случае вас придётся устроить на ответственную должность.

    1922

    Время контрастов.

  
  В стране голод. Людоедство и трупоедство принимает массовые масштабы. Крестьяне убивают и едят собственных детей.
  В то же время в городах проводятся грандиозные семидневные празднества в домах-дворцах, где "красное дерево обляпано золотом, стены обляпаны картинами". Оборотистые нэпманы сорят деньгами и шикуют, ничуть не огорчаясь, что голодают почти три миллиона человек - необычайная коммерческая перспектива же! При этом из-за случайного разговора их, сиюминутно богатеньких королей жизни, могут уже завтра арестовать, надо спешить жить. Да и по-другому в такие времена, тем более в России, нельзя:
  

  
  В нашей стране при всём желании нельзя быть благоразумной. Я обошла десять улиц и не нашла копилки.

  Так и живут наши герои. Вроде развлекаются, но отчего-то печально все это.
  

  
  — Ты остpишь… супpуга твоя остpит… вещи как будто оба смешные говоpите… все своими словами называете… нутpо наpужу… и пpочая всякая pазмеpзятина наpужу… того гляди, голые задницы покажете — а холодина! И гpусть, милый. Такая гpусть!

  1924

  Строятся хлебные элеваторы, увеличивается выплавка чугуна и прокатка черных металлов, индустриализация идёт полным ходом и, кажется, в стране хоть как-то все налаживается.
  А Ольга и Владимир, эти отстраненные свидетели эпохи больших перемен и больших бед, страдают от скуки и тоски.
  

  
  за последнее вpемя какой-то окаянный сват бессмысленно усеpдно сватает меня с тоской необъятных pазмеpов

  Теперь они нечаянно оказались не в гуще событий, на обочине жизни. Да и гуща событий им чужда, нет в ней подходящего места.
  

  
  Мы тоже поселились по соседству. Мы смотрим в щёлочку чужого забора. Подслушиваем одним ухом.
  Но мы несравненно хуже их. Когда соседи делали глупости - мы потирали руки, когда у них назревала трагедия - мы хихикали, когда они принялись за дело - нам стало скучно.

  Как говорится, за вами будущее. Отойдите.

  19

  114