Рецензия на книгу

• 

  Аноним24 февраля 2015 г.

  Начало 20-го века. Прекрасные дамы и галантные кавалеры, балы, красавицы, лакеи, юнкера… Это – Россия, которой не стало. Все ушло, кануло в лету. На смену империи пришли идейные, руками которых за несколько лет во имя революции, этого нового кровавого бога, свершились даже не сотни тысяч, а миллионы преступлений.
  Если во имя идеала человеку приходится делать подлости, то цена этому идеалу – дерьмо. Это слова не Радзинского, а братьев Стругацких из книги «Хищные века сего». Символическое название. Нет-нет, я не буду начинать превозносить царизм или ругать советскую власть, равно как и наоборот. Просто читать о периоде формирования нового государства на исторической карте мира мне физически больно. И писать, и даже думать. Если бы я верила чуть больше в Бога (а, по-честному, если бы я вообще в него верила), то наверное смогла бы отыскать во всех этих событиях высший смысл, во всяком случае подходящую цитату из Библии я таки нашла: Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч. И сразу многое становиться понятным. Вот он смысл происходящего, каждое поколение получит свою войну во имя высшего блага.
  Я совершенно не зря вспомнила революцию и религию, ведь пишу о книге Эдварда Радзинского «Николай ІІ. Жизнь и смерть». Так вот - жизнь там вся так или иначе связана с религией, а смерть – целиком и полностью с революцией. Неразрывно связаны, можно сказать, как сиамские близнецы. Кесарю кесарево, а Богу — Богово.
  Я понимаю, что читала не научный трактат, а вольное изложение истории одной Семьи. Также понимаю, что Радзинский предвзят. Я достаточно читала о событиях 1917 года и далее, да и застала прабабушку 1913 года рождения, которая смогла мне очень многое донести из того смутного времени. Чего мне не доставало – так это взгляда немного изнутри, понимания отношений между Ники и Аликс, того, какими они растили девочек и цесаревича. Как-то в университете, желая меня оскорбить (странные, однако, пути оскорбления!), один молодой человек пренебрежительно сообщил мне: «Да ты вообще монархистка!». На вопрос с чего он это взял, привел мне неоспоримые доводы – я могу различить на фотографиях всех сестер Романовых. Ах да, и портреты Николая и Александры, у меня есть, не в красном уголке, конечно, но имеются. Это значит, наверное, что я тоже предвзято отношусь к Романовым, поэтому волна с автором у нас совпала. Кто не против вас, тот за вас.
  Сразу скажу для желающих читать эту книгу. Если есть возможность читать в бумаге – воспользуйтесь этим путем, поскольку в моем электронном варианте не было фотографий и копий документов, а именно этот материал мог бы сформировать полноценное мнение о книге. Хотя бы тем, что Радзинский не придумал письма. Да и понимание того, как кто выглядел, будь это Элла в юности или молодой Володя Палей. Поскольку основных участников событий я прекрасно знаю по фотографиям, мне было чрезвычайно интересно открыть для себя тех, кто сыграл не столь значительную роль в истории, но не оставил Семью в изгнании. И в смерти. Верный в малом и во многом верен.
  Интересная особенность повествования, если автор вводит нового участника событий, то будьте готовы узнать, как он умрет. Сразу, чтобы не возникало иллюзий спасения. Это местами… волнует, как минимум. Радзинского часто обвиняют в вытаскивании «грязного белья» и использовании собственных заключений, доказательствами которым являются свидетельства неясных людей и двояко трактующиеся записи. Без сомнения, историк, он умело использует прием «отсутствия», поскольку иногда именно отсутствие определенной записи в архивах, исчезнувшее письмо, пустые страницы в дневнике могут быть основой теории. Мне это было интересно, поскольку тайна порой открывается совсем простеньким ключиком. Ищите и найдете; стучите и отворят вам.
  Я там выше упоминала, что не особо религиозна. Но это не значит, что я ни во что не верю. Я признаю право Радзинского вводить мистическую составляющую в повествование, будь это число 17 или деятельность «святого черта» при жизни и после смерти. Может потому что для меня это выглядит убедительно? История моей собственной семьи на протяжении 20-го века весьма трагична, даже по меркам масштаба событий в стране. И – глядя с высоты времени – полна совпадений, которые после 3-го раза совпадениями не кажутся. Поэтому с полным правом могу говорить – реальность может быть куда страшнее любого вымысла. Предоставь мертвым погребать своих мертвецов.
  Что могу отметить из отношения автора – он явно недолюбливает Александру Федоровну. И, честно говоря, я могу понять за что. Красиво так, с письмами, свидетельствами современников и близких к ней людей, мягко возлагает на плечи «полусумасшедшей» женщины с больным сердцем и расшатанными нервами, вину за крах империи. И уважает Николая, хотя и своей книгой показывает Государя именно человеком. Это очень интересный метод – отойти от исторического фона и искать причины тех или иных событий внутри Семьи. И здесь я имею ввиду всех Романовых, всех многочисленных дядь и братьев. Большинство из них не переживет революцию, и автор ни на минуту не дает об этом забыть. Хотелось бы особенно вспомнить здесь девочек, Ольгу, Татьяну, Марию и Анастасию и женщину, которой я искренне восхищаюсь – Елизавету Федоровну. Это те жертвы, которые не имели смысла, вернее весь смысл сводился к тому, что была возможность их убить. И женщину, которая пришла в тюрьму простить убийцу мужа, женщину, которая посвятила свою жизнь помощи другим людям! Воистину, не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями.
  У каждого есть свой взгляд, своя трактовка каждого исторического события. Кто-то упорно зовет Николая Кровавым а Аликс обвиняет в разврате с Распутиным, кто-то превозносит их как святых (или страстотерпцев). Я предпочитаю руководиться словами Не судите, да не судимы будете.
  Честно говоря, изначально я хотела писать больше о Семье, чем о книге, поскольку события, описываемые в ней, столь высоки по накалу, что просто не заметны какие-либо литературные достоинства или недостатки этого произведения. Судить я предоставлю истории, а чтобы оценить именно книгу, читать нужно без эмоциональной вовлеченности. Я так не смогла. И поверю в последние слова Николая: Прости им, ибо не ведают, что творят.

  12

  271