Рецензия на книгу

• 

  bauingenieur24 февраля 2015 г.

  Вот вам книга Брауна: здоровые и умные люди, с университетскими дипломам, с учёными степенями, и с пистолетами, наконец, гоняются за тайнами.
  Новая загадка рождается как раз к моменту одряхления старой загадки. Наступает момент, когда расследование свешивается над пропастью простых, как детские пазлы, выводов… Я, кстати, два раза угадала поворот событий вперёд супер-пупер умных героев… Но, вдруг, разум героев затуманивается, и, побросав здравый смысл, логику, научные степени, герои заходят на новый виток помешательства. Благодаря систематическим помрачениям повествование продвигается дальше. Всякий фантик, кружащий над мостовой, таким образом, не лишён шанса стать главным героем следующего разбирательства. Вдруг, он, мятущийся, пёстрый, следствие утолённого голода и неряшливости – тоже есть тайный знак? Героям некогда передохнуть. Читателю тем более.

  Пытаюсь припомнить что-нибудь такое же скучное, и не могу. Очень похож по рождаемой скуке Коэльо, но только по скуке. По языку, бесспорно, Браун просто Набоков рядом с Коэльо. Браун бывает сентиментален, он придирчив к красоте деталей, он романтик даже, куда Коэльо до него!
  Я вытерпела ровно до Грааля…
  Вообще-то, я многое способна вытерпеть, но не Грааль. Грааль, в моих смысловых ассоциациях, это миннезингеры, руны, изумрудные луга древней Германии, чуть не сказала Шира, это «жил на свете рыцарь бедный», кони, Тик, Новалис, неуютные каменные замки, клятвы, походы, кресты на стягах, много дождя, силуэт Папы, много стихов, много романтизма. Не какого-то безличного, расплывчатого романтизма, а немецкого, конкретного. Без любви к немецким романтикам не понять трогательности, даже нежности легенд о Граале. Не надо трогать их любовь.

  Мне так странно было читать рассуждения с серьёзным лицом на предмет священного Грааля, что я даже растерялась. Чувство неловкости – это самое малое, что я пережила. То ли они смеются надо мной? То ли я такая грубая и неромантичная?

  Профессору заговорить о Граале сегодня – это, как бросить работу, купить коня, и, с мотоциклетным шлемом на голове, искать в путеводителе ближайший путь в Рохан. Andre Zeiten – andre Singen.

  Можно похихикать, можно промолчать и быстро уйти, но серьёзно строить дискуссию невозможно. Если подойти к делу честно.
  Ученый и его подруга похожи на роботов, на раз заведённые механизмы. Разве нет? Посмотрите, как монотонно и упёрто они разоблачают и разоблачают, сосредоточенно, без восторгов, запоев, влюбленностей в милые заблуждения, без злости, без эротики, без вдохновения, будто вертят и вертят мёртвый механизм. Или мёртвый механизм вертит и вертит их, как кукол.
  
  Самое уязвимое в книге – собственно сама «самая главная тайна», из-за которой столько беготни. Христианство две тысячи лет жило, дышало, окормляло, миллиарды и миллиарды человек прошли по земле и исчезли, и, вдруг, из-за закатившейся за диван запонки, мир повис на волоске.

  Возможно ли назвать страшные вопросы книги – закатившейся за диван запонкой? А почему нет? Я так чувствую.
  Я не сильна и не сложна в вопросах богословия. Мне достаточно Евангелия, вот такая я скучная. Мне хорошо с Евангелием. В Христе поместилось всё, что мне нужно. И я не пойду сомневаться, руки заламывать и волосы от отчаяния на себе рвать? С чего бы это мне делать?
  Проблема в том, что для меня эти «страшные вопросы» – ни капельки не страшные. А что там ужасного, если Христос – мой Бог?
  Чего они бегают, суетятся, стреляют, ребусы разгадывают?
  Я стараюсь быть честной. Я допускаю, что это я духовно недостаточно любопытна и не достаточно всеядна. Выходит, это просто не моя книга. Не по мне книга.

  В таком случае, у меня только три претензии к этой книге:
  

  • Не выглядят профессора умными людьми.
  • И очень с ними скучно.
  • Просто смерть, как скучно.

  4

  23