Рецензия на книгу

• 

  Аноним22 октября 2024 г.

  Королева затягиваний и компромиссов

  Как-то так складывается, что я люблю историю и люблю биографии, но при этом о многих, даже самых известных, исторических лицах имею очень слабое понятие (хотя и стараюсь время от времени это исправлять и знания свои немного упорядочивать). Вот взять даже Елизавету I, о которой эта книга. Если бы до прочтения меня спросили, что я о ней знаю, то я, наверное, смогла бы выдать только то, что была в Англии такая королева, правила она долго, и ее именем была названа целая эпоха. Еще она не вышла замуж, и в ее честь была названа Виргиния (от слова virgin – «девственница»). Причем почему у меня в голове застрял именно этот факт, а не какой-нибудь другой, я бы вряд ли смогла объяснить. Прихоти памяти. Но, так или иначе, в этот раз игровой рандом постановил, что мне пришла пора познакомиться с Елизаветой поближе, что я и сделала, к своему удовольствию.

  Родилась будущая королева, дочь Генриха VIII от Анны Болейн, мягко говоря, в неблагоприятных для себя условиях. Ведь ее отец с нетерпением ждал наследника, и ради развода с Екатериной Арагонской и женитьбы на Анне Болейн устроил Реформацию, сменив религию целой стране. А Елизавета взяла и родилась девочкой, чем обрадовала разве что врагов Анны, злорадно предвкушавших, что теперь-то ее акции в глазах короля неизбежно упадут. И действительно, матери маленькая принцесса лишилась очень рано, отцу никогда особенно интересна не была, а после казни Анны Болейн даже была объявлена бастардом (хотя в своем завещании Генрих включил ее обратно в линию престолонаследия).

  Тем не менее, она была дочерью короля, а значит, потенциальной разменной монетой в политических играх, лакомым кусочком для тех, кто стремился к власти через брак с юной принцессой, и угрозой для тех, кто этой власти лишиться не хотел. Елизавета неоднократно имела неиллюзорный шанс поплатиться за сам факт своего существования и за чужие интриги и почти год провела в Тауэре. Но и ее младший брат Эдуард, и старшая сестра Мария умерли, не оставив прямых потомков, так что в возрасте 25 лет Елизавета I взошла на престол (уже будучи довольно-таки трезвым политиком и насмотревшись, к чему приводят всякие страсти; не исключено, что это сильно повлияло на ее характер и дальнейшую жизнь).

  Ее воцарение приветствовали, в первую очередь, радуясь избавлению от католички Марии, чье короткое, но бурное правление подарило ей прозвание Кровавой. От Елизаветы ждали совсем иного. Ожидали, что, как протестантка, она окончательно искоренит «папизм» в англиканской церкви, который Мария активно старалась восстановить. Ожидали, что как молодой королевой, ею будет легко управлять. Ожидали, что, будучи женщиной, она в скором времени обязательно выйдет замуж и родит «нормального» наследника мужского пола. Ничего этого она не сделала.

  Елизавета всеми силами стремилась сохранить хрупкое равновесие, не допустить открытых столкновений как внутри страны, так и за ее пределами, и достигла невероятных успехов в «политическом лицемерии», а также мастерстве компромиссов, уклончивых ответов и затягивания переговоров. Но в итоге делала так, как считала нужным (за редким исключением). Конфликт между католиками и протестантами она смогла вывернуть так, что не удовлетворила требований ни одной из сторон, но создала и у тех, и у других впечатление, будто бы для них сделано все возможное, по крайней мере, на какое-то время. Конечно, еще не раз и не два за свое долгое правление королеве приходилось сталкиваться с этим конфликтом, но ей удалось сохранить в стране относительный мир и не довести до собственной «Варфоломеевской ночи». И это особенно ценно, учитывая, сколько вокруг нее было куда более радикально настроенных людей, в том числе, и среди министров, между которыми приходилось лавировать, как уж на сковородке.

  Автор, кстати, подчеркивает тот интересный факт, что Елизавета стала как бы «вождем мирового протестантизма», в целом, против своей воли. В отличие от старшей сестры-католички, Елизавета не была фанатичкой, ее протестантизм был умеренным, и она во всем старалась придерживаться разумного баланса. В частности, не стремилась рушить дипломатические и торговые отношения с другими странами из-за разногласий в религии или насаждать свои порядки карающей рукой. Но все-таки выходило так, что протестантов, хоть и негласно, и неохотно (это требует денег, а казна и так пуста) поддерживать приходилось, и в ответ страна получала «санкции», не могла экспортировать свой товар и терпела убытки.

  Вообще, во внешней политике Елизавета пыталась придерживаться того же курса «лавирования», что и во внутренней. Королева технично делала вид, что она со всеми в мире и никакой войны не хотела, ну, а то, что ее подданные почему-то то помогают голландцам, восставшим против католической Испании, то грабят испанские колонии в Южной Америке – так это они по собственной инициативе, она тут ни при чем.

  Именно в этот период Англия осознала себя «морской державой». К этому подтолкнули и «санкции», заставившие искать новые рынки сбыта, и баснословные богатства, которые текли в ту же Испанию из колоний и вызывали зуд странствий и открытий у предприимчивых и авантюрных натур. Английские купцы и мореплаватели стали активно «смотреть по сторонам», в чем королева их, безусловно, поощряла, в результате открыв для себя много новых направлений и основав новые торговые компании, в том числе и Ост-Индскую. Кстати, в это же время англичане доплыли до Архангельска и начали торговать с Московией. А особенного расцвета достигло «узаконенное» пиратство (золото-то покоя не давало…) во главе со знаменитым Фрэнсисом Дрейком. Королева – в своем репертуаре – не собиралась брать никакой ответственности за его действия, пират есть пират, но при этом вполне себе вкладывала в его предприятия собственные средства. Король Испании страшно бесился, но сделать ничего не мог. А тут еще и победа над «Непобедимой Армадой»…

  Интересно описывает автор, как королева могла буквально десятилетиями вести переговоры по вопросу, который вовсе и не собиралась решать, что позволяло ей выиграть драгоценное время. Чего только стоят ее «выборы мужа», когда Елизавета водила за нос – по очереди и всех разом – потенциальных претендентов из всей Европы. Делая вид, что серьезно обдумывает кандидатуру, она то требовала личного знакомства (что в те годы не так просто было организовать, если речь шла о представителях королевских домов), то затевала дотошные обсуждения возможных условий, то придумывала еще что-нибудь, сводя с ума послов обеих сторон. Особенно любопытной в этом ключе выглядит история с французским герцогом Алансонским, младшим сыном Екатерины Медичи, который был младше Елизаветы почти на 20 лет, но, кажется, был вполне не против стать мужем английской королевы, которой он нравился и которая прозвала его «мой лягушонок». Но, судя по всему, Елизавета еще в молодости решила, что брак ей не нужен и оттягивала решение этого вопроса всеми возможными способами, на все «приставания» своего парламента отвечая пространными речами о том, что, возможно (она еще не решила), останется незамужней, но если передумает – то, в любом случае, все будет на благо британского народа, о коем она неустанно печется.

  Вообще, Елизавета была тот еще демагог. С детства интересуясь античными ораторами и владея несколькими европейскими языками, она отточила искусство риторики и регулярно его практиковала, как в спорах с послами и министрами, так и в произнесении эффектных публичных речей, которые вполне могли заставить слушателей прослезиться. Этот талант за ней признавали все. Вдобавок она была одной из первых, кто озаботился созданием привлекательного «имиджа» в глазах своего народа. Королева ежегодно совершала поездки по стране, причем могла подойти к какому-нибудь обычному человеку в толпе и сказать ему пару теплых слов или произнести вдохновенную мини-речь о любви к своему народу («добрая королева Бесс», так ее называли). Плюс в елизаветинскую эпоху очень поддерживались искусство и литература, и придворные художники и поэты состязались в восхвалении своей королевы, уподобляя ее всему, чему только можно, от Солнца до греческих богинь. А самые удачные ее портреты было приказано размножать, и люди с удовольствием покупали недорогие изображения. Так что Елизавета, среди прочего, стала еще и королевой, которую ее народ знал «в лицо», а не просто по имени. В общем, вполне себе такой «культ личности» образца XVI века.

  Не чуждо ей, разумеется, было и человеческое. Официального супруга она себе не избрала, но не отказывала себе в удовольствии иметь поклонников, которые должны были, аки преданные рыцари, сохнуть по ней до скончания веков, сочинять стихи, блистать остроумием и все такое. В обмен получая привилегии, хорошие должности и далее по списку. Впрочем, одних красивых глаз в данном случае было недостаточно, нужно было еще обладать достаточным умом и талантами. В общем и целом, это была такая придворная игра в рыцарей и прекрасную даму, но любопытно, что Елизавета крайне болезненно относилась к бракам таких своих «поклонников», выглядит так, как будто она воспринимала это, как реальную «измену», и могла нехило покарать за такое, вплоть до лишения плюшек и заключения в Тауэр. Один даже несколько лет умудрялся скрывать факт своей женитьбы, пока его жена жила у своего отца.

  Конечно, не обходит автор стороной и Марию Стюарт, среди прочего размышляя над такой темой: почему получилось так, что через века, уже в XIX столетии, в «противостоянии» двух королев многие отдают предпочтение именно Марии, романтизируя ее образ (чего стоит только книга Стефана Цвейга, который прямо-таки был в нее влюблен, и он был такой далеко не один) и демонизируя Елизавету. А, тем временем, обе интриговали в своих интересах, обе были уверены в своих правах на престол и в божественном происхождении власти, и Мария, выиграй она, вряд ли пощадила бы Елизавету. Разница, пожалуй, была только в отношении к браку: Мария потеряла голову, а затем престол (а потом снова голову) из-за вспыхнувшей страсти и поехавших из-за этого мозгов, толкнувших ее начать творить дичь, Елизавета же в этом вопросе руководствовалась разумом (что, в общем-то, говорит в пользу любого человека, а уж правителя тем более). И из-за этого первая стала прекрасной королевой, достойной восхищения, а вторая – жестоким сухарем? Ну, такое. Я и раньше, при чтении Цвейга, не разделяла его эмоций к Марии, данная же книга еще больше меня в этом убедила.

  Более того, Елизавета еще и была тем самым человеком, который стремился вернуть Марию обратно на шотландский престол, вовсе не нуждаясь в коронованной (и вечно мутящей заговоры) пленнице под боком, тогда как сами шотландцы этого вовсе не хотели, и их прекрасно устраивала ситуация, когда Мария торчала в Англии, а они правили страной без нее в ожидании, пока подрастет ее малолетний сын. Да и казнь Марии состоялась бы гораздо раньше, если бы не та же Елизавета, которая много лет сопротивлялась этому, не желая создавать прецедент, когда народ позволяет себе судить короля и объявлять ему смертный приговор. Сложилось впечатление, что Елизавета и тут оттягивала, как могла, это решение, но Мария упорно напрашивалась сама. Ее, конечно, можно понять, ей вовсе не улыбалось до конца жизни сидеть под замком, и она до последнего надеялась, что удастся, заручившись помощью Испании или Франции, поднять на восстание католиков, освободиться и предъявить свои права, но тем самым она фактически вынудила Елизавету подписать-таки себе приговор. Слишком уж беспокойное «хозяйство». И, похоже, Мария к этому моменту уже так надоела всем, что и в соседних государствах вздохнули с облегчением.

  В целом, книгу я прочитала с интересом, она написана в лучших традициях биографической литературы, создавая вполне живой образ, но не забывая опираться на факты и цитаты. Пожалуй, для меня только была чересчур подробной глава о том самом «культе личности», где автор подробно описывает портреты, миниатюры и стихи, посвященные королеве, в том числе раскрывая символические образы, которые были в них заложены и легко считывались современниками. Также довольно много внимания уделено представлениям, которые разыгрывались в честь Елизаветы ее подданными, и тому, как организовывался прием королевского двора во время ежегодных летних «турне» по стране. Вообще-то это было любопытно, но слишком уж много, мне, наверное, хватило бы пары примеров. Но это субъективно, кто-то, кто больше интересуется этой темой, может найти здесь для себя много занимательного.

  Ну, а я теперь гораздо лучше представляю себе елизаветинскую эпоху. И хочется надеяться, что знаний у меня в голове стало теперь чуть больше.

  120

  1K