Рецензия на книгу

• 

  Аноним14 февраля 2015 г.

  Возможны небольшие спойлеры

  Диковинная книга, которую по жанровой структуре я бы могла отнести к дэкадансу, вернее, его видоизмененному виду. Потому как пресыщенность и неудовольствие жизнью здесь выступают основными темами.

  Сначала я была в растерянности от необычного, немного расхлябанного и растянутого языка повествования, который, как я сразу поняла, присущ Сартру. Более того, - в период с двухсотой страницы по четырехсотую (электронный формат) я довольно редко смотрела именно на текст, а не куда-нибудь в сторону. Мне не нравились вялые, заполненный ангстом описания города главным героем, - это, признаться, навевало скуку. Но как только Рубикон был пройден, мой взгляд зацепился за знакомые слова, и больше не смог сорваться.
  Меня очень впечатлили герои, которые появлялись на страницах данной истории. В жизни каждого из них была и есть маленькая трагедия, - нечто человеческое и едва уловимое, но делающих их в максимальной степени живыми, как бы клишированно это не звучало.

  Например, Анни. В ней есть некая психологическая изломанность, мучительная недосказанность и странное, как она говорила, величие. Все это пахнет чем-то затхлым, словно пыльные театральные портьеры, годами висевшие на подмостках лондонского театра, в котором она играла. В ней есть пошлость и монашество, есть ум и легкомыслие, нечто уродливое и в то же время кукольное. Ее невозможно описать двумя словами, - во всяком случае, мои стилистические навыки не позволяют мне этого сделать. Однако мне кажется, что в некоторых аспектах она своим недолгим выходом на книжную "сцену" затмила Антуана Рокантена. Мне особенно понравилось, как она говорила о выигрышных ситуациях и совершенных мгновениях - это настолько напомнило мне свои собственные измышления, что я просто не могу не добавить ее в свою нематериальную копилку "избранных". А их разговор с Антуаном словно вытягивал из моего сознания странные обломки мыслей. Их словно видишь впервые, однако знаешь, что они всегда жили где-то в глубине твоей души. Эти речи находятся на уровне ассоциаций, которые трудно понять и еще сложнее уловить. Но от картонной, разочаровавшейся и погибшей философии Анни становится дурно. То равнодушие, которое пришло к ней с опытом, которое она стала проповедовать... Его тяжело принять.
  Мне жаль Антуана, так жаль, что она уехала от него, отметая от себя... что? Ведь побег - тоже своеобразная иллюзия, очередная приманка для того, чтобы найти в себе силы жить. Но главный герой... Быть может, рядом с Анни он смог бы забыть о тошноте. Правда, не с этой циничной Анни. С той, другой, которую в своих воспоминаниях он так часто любил идеализировать.

  А вот еще один момент:
  

  
  Подумать только, есть глупцы, которые ищут утешения в искусстве. Вроде моей тетки Бижуа: «Прелюдии Шопена так поддержали меня, когда умер твой дядя». И концертные залы ломятся от униженных и оскорбленных, которые, закрыв глаза, тщатся превратить свои бледные лица в звукоулавливающие антенны. Они воображают, будто пойманные звуки струятся в них, сладкие и питательные, и страдания преобразуются в музыку, вроде страданий молодого Вертера; они думают, что красота им соболезнует. Кретины.
  

  Жаль, мне казалось, он ценит искусство. Хотя далее мы видим, что он находит в написании книги некое спасение, однако если крепко взяться за его вышеописанную позицию, то невооруженным взглядом можно рассмотреть крупную брешь в его жизненной философии. Что же, возможно, это метаморфоза произошла с ним под влиянием Тошноты, кто знает.

  Эту книгу тяжело читать, а еще более тяжело оценить, - здесь слишком много аспектов, которые нужно учесть при принятии решения об оценке. И философское наполнение, и сюжет, и стиль повествования... Поэтому могу предположить, что мой взгляд на данное произведение будет меняться вне зависимости от того, буду ли я ее перечитывать, или нет.

  5

  60